— И что?
— Скажите мне, многие ли ваши соседи пошли в стриптизерши или проститутки?
— Мне это неизвестно.
— Чем бы ни занималась Шамик Джонсон, это не имеет никакого отношения к ее изнасилованию. Вашему сыну не дано право решать, кого можно насиловать, а кого — нет. Да, Шамик Джонсон показывала стриптиз, потому что возможностей выжить у нее не так уж много. Вашей дочери этим заниматься не нужно. — Я покачал головой. — Вы действительно не понимаете.
— Не понимаю чего?
— Тот факт, что ей приходится показывать стриптиз и торговать своим телом, не уменьшает вину Эдуарда. Если на то пошло, даже усугубляет ее.
— Мой сын ее не насиловал.
— Вот почему у нас есть суды. Мы закончили?
Он наконец-то поднял голову:
— Я могу усложнить вам жизнь.
— Похоже, вы этим уже занимаетесь.
— Вы об отказе от пожертвований? — Он пожал плечами. — Это ерунда. Разминка. — Он встретился со мной взглядом и не отводил глаз.
Мне наша беседа уже порядком надоела.
— До свидания, мистер Дженретт.
Он протянул руку, сжал мою повыше запястья.
— Они выскользнут.
— Посмотрим.
— Сегодня вы набрали очки, но этой шлюхе еще предстоит перекрестный допрос. Вы не можете объяснить тот факт, что она называет их чужими именами. С этого начнется ваше падение. Вы это знаете. Так что послушайте, что я предлагаю.
Я ждал.
— Мой сын и молодой Маранц признают себя виновными во всем, что не тянет на тюремный срок. Пусть это будут общественные работы. Сколь угодно большой условный срок. Это справедливо. Но в дополнение я дам денег женщине, которая заварила всю эту кашу, и прослежу, чтобы у фонда «Под опекой Джейн» не возникало проблем с финансированием. Для вас в этом одни только плюсы.
— Нет.
— Вы действительно думаете, что эти парни могут вновь совершить что-то подобное?
— Скорее всего нет.
— Я думал, вы хотите посадить их в тюрьму для перевоспитания.
— Перевоспитание — не по моей части. Я занимаюсь установлением справедливости.
— Вы считаете, отправить моего сына в тюрьму — это справедливо?
— Да, — кивнул я. — Но опять же для этого у нас есть присяжные и судьи.
— Вы когда-нибудь совершали ошибки, мистер Коупленд?
Я промолчал.
— Видите ли, я собираюсь порыться в вашем прошлом. И буду рыться, пока не раскопаю каждую вашу ошибку. А потом я этим воспользуюсь. У всех есть скелеты в шкафу, мистер Коупленд. Мы оба это знаем. Если вы продолжите эту охоту на ведьм, я собираюсь вытащить их и показать всему миру. — Уверенности в его голосе прибавлялось, и мне это совершенно не нравилось. — Возможно, мой сын совершил серьезный промах. Мы пытаемся найти способ компенсировать причиненный им ущерб, не поставив крест на его жизни. Можете вы это понять?
