Я не узнал молодого человека, который появился передо мной.
— Может, позже? Я хочу поесть.
— Это вам.
Он положил на стол сложенный листок и исчез. Я развернул листок.
Пожалуйста, составьте мне компанию в крайней кабинке справа от вас.
Э-Джей Дженретт.
Отец Эдуарда. Я взглянул на мой столь желанный бургер. Терпеть не могу есть что-то холодное. Или разогретое. Вот я его и съел. Потому что умирал от голода. Старался не заглатывать большими кусками. И с удовольствием выпил пиво.
Потом поднялся и направился к крайней справа кабинке. Там и нашел Э-Джей Дженретта. Перед ним стоял стаканчик виски. Старший Дженретт держал его обеими руками, словно старался уберечь от потенциального вора, и пристально смотрел на янтарную жидкость.
Дженретт не поднял глаз, когда я сел напротив. Если моя бесцеремонность и вызвала у него неудовольствие, он ничем его не выдал.
— Вы хотели поговорить со мной?
Э-Джей кивнул. Крупный мужчина, бывший спортсмен, на шее которого едва сходился воротник дорогой рубашки. Я ждал.
— У вас есть ребенок.
Я промолчал.
— Что бы вы сделали, чтобы защитить его?
— Во-первых, никогда бы не отпустил на вечеринку в студенческое общежитие, где проживал ваш сын.
Он посмотрел на меня:
— Не смешно.
— Мы закончили?
Он глотнул виски.
— Я дам девушке сто тысяч долларов. И пожертвую в благотворительный фонд вашей жены еще столько же.
— Отлично. Хотите прямо сейчас выписать чеки?
— Вы снимете обвинения?
— Нет.
Он встретился со мной взглядом.
— Эдуард — мой сын. Вы действительно хотите, чтобы следующие десять лет он провел в тюрьме?
— Да. Но решение примет судья.
— Он всего лишь ребенок. Просто потерял контроль над собой.
— У вас есть дочь, не так ли, мистер Дженретт?
Э-Джей уставился в стакан. Я продолжил:
— Если бы парочка черных парней из Ирвингтона схватили ее, затащили в комнату и проделали все то, что проделали ваш сын и его дружок с Шамик, вы хотели бы спустить все на тормозах?
— Моя дочь не стриптизерша.
— Да, сэр, она не стриптизерша. У нее есть все, что только можно иметь. Перед ней открыты все двери. С чего ей идти в стриптизерши?
— Сделайте мне одолжение. Давайте обойдемся без этой мути. Вы говорите, что Шамик так обездолена, что у нее не было иного выбора, кроме как идти в шлюхи? Ладно. Но этим вы оскорбляете всех тех обездоленных, кто благодаря трудолюбию и упорству выбрался из гетто.
Я приподнял брови:
— Из гетто?
Он промолчал.
— Вы живете в Шот-Хиллсе, не так ли, мистер Дженретт? — задал я вопрос.
