Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Ксавьер Людовиг представил, как он выглядит со стороны: в одежде, какую давно уже не носят, длинные волосы завязаны лентой по давно забытой моде, а выражение лица? Какое может быть выражение лица у вампира?! К тому же обнаженная сабля в руке. "Надо хотя бы вложить оружие в ножны и попытаться успокоить даму, пока она не подняла крик", — подумал он.
— Не двигайтесь! Иначе я выстрелю! — раздался звенящий шепот.
Только в этот момент он увидел в руке у женщины крошечный пистолет с коротким дулом — такой маленький, что был почти незаметен и казался игрушечным. Тем не менее, курок этого пистолета был взведен, а размер на таком расстоянии не имеет значения.
— Сударыня, умоляю Вас! Не стреляйте и не кричите! Я немедленно удалюсь, но прежде…
— Сейчас же убирайтесь вон! — перебила его Доминика. — Иначе я выстрелю, и не надейтесь, я не промахнусь!
"Конечно, не промахнется, на таком-то расстоянии — почти в упор! Но только бы она не нашумела!.."
— Вы можете выстрелить мне в лоб, или в сердце или отсечь мне голову — это не причинит мне большого вреда. Смотрите, у меня нет пистолета, я не двигаюсь с места, выслушайте меня: Вам угрожает опасность!
— О, да! Я это вижу!
— Да нет же, не видите! Я пришел, чтобы защитить и предупредить Вас!
— О, это излишне! Я привыкла сама защищать себя. И Вы убедитесь в этом, если немедленно не покинете мой балкон!
— Смотрите! — он указал ей на две тени, мелькнувшие в воздухе. — Вот они, еще двое!
— Вам не удастся…
Не обращая больше внимания на угрожавший ему пистолет, Ксавьер Людовиг опять взмахнул саблей: одну летучую мышь он рассек пополам, другой, подлетевшей близко, повредил крыло, она стала падать, но он успел схватить ее за другое крыло и протянул Доминике:
— Смотрите, сударыня! Смотрите внимательно!
— Это всего лишь летучая мышь! Вы безумец, Вас…
— Смотрите! — он отвел штору в сторону и поднес свой трофей почти к самому лицу женщины. — Видите?
"Сумасшедший, — с досадой подумала Доминика. — К тому же хорошо владеет саблей. Выстрелить? Столько будет шума… Порубил этих несчастных летучих мышей на лету. Ловок! Что я там должна увидеть?.. Какая мерзость!"
Любопытство пересилило осторожность и здравомыслие, да и не чувствовалось никакой опасности в этом чудаке, несмотря на саблю, и она взглянула — и не поверила свои глазам: у летучей мыши было человеческое лицо размером с мордочку летучей мыши, но это было настоящее человеческое лицо молодого мужчины, искаженное гримасой боли и ярости, оно беззвучно шевелило губами и скалило крохотные, но вполне ясно различимые клыки.
