- От нужды сие учинили, - с сожалением ответствовал Тихон. - Некому строить, ваше благородье.
- Но они ведь и убить могут...
- Это как пить дать, - согласился приказчик. - Особенно Жиляй.
Иван ехал на лошади, а его новый знакомец шагал рядом, держась за стремя.
- Где-то здесь ворга должна начаться, - беспокойно оглядывая приречный сосняк, произнес Алпа. - Прямо к горам пойдет.
Через некоторое время он оставил Ивана и вскарабкался на осыпающийся гребень яра. Крикнул:
- Здесь!
Иван слез с лошади и стал взбираться за вогулом, ведя животное на поводу.
- Смотри, - Алпа указывал на заплывший смолой знак на стволе: стрела, перекрещенная двумя другими. - И вон, и вон...
Они сделали несколько неуверенных шагов по тайге, и направление тропы явственно обозначилось цепью катпосов, теряющейся в чащобе.
- Ну вот, - облегченно сказал Иван и, поставив ногу в стремя, взялся за луку седла.
- Подожди, - Алпа положил ему руку на плечо и заглянул в глаза. Побожись, что не обманешь...
- Иссуши меня, господи, до макова зернышка, если... - начал Иван и остановился. Принялся расстегивать ворот рубахи. - Давай вот что: крестами поменяемся. Тогда уже неотменно друг другу пособим: ты мне к Золотой Бабе пробраться, а я тебе зазнобу твою добыть.
Алпа просветлел лицом и тоже вытянул из-за пазухи крест. Стащил заношенный гайтан через голову.
- Если ты так... Если... - и задохнулся от переполнявших его чувств.
- Не бойсь, все любо-мило будет, - бормотал Иван, надевая крест вогула. - Еще заживете в нашей деревне - подмогнем избу сложить, чай, не чужие.
Евдя сидел у входа в свое жилище и выстругивал из чурки топорище. Лицо его было мрачно, он то и дело вздыхал. Прикрикнул на жену, когда она неловко задела его, выбираясь из землянки.
Когда же на дальнем краю травянистой поляны, окружавшей пауль, показался всадник, вогул порывисто вскочил и, приложив ладонь к глазам, стал вглядываться в гостя. Сокрушенно покачал головой и опустил руку.
К землянке подъехал коренастый мужик в выгоревшей красной рубахе и измятой шляпе-грешневике. В смоляной бороде его поблескивали серебряные нити. Черные глаза смотрели насмешливо и недоверчиво.
- Здоров, хозяин!
- И ты здравствуй, гостенек богоданный! - явно подлаживаясь к раскольничьей манере, ответил Евдя.
И подхватил под локоть бородача, слезавшего с лошади.
- Привет тебе от крестового, - каким-то заговорщическим тоном сказал чернявый.
Вогул с тревогой воззрился на него.
