Дымку сна развеял взволнованный голос Антонии. Калеб угрюмо слушал ее, и внутри нарастало дурное предчувствие.
— Я сейчас приду. Отправьте его наверх. — Он сел на кровати. — Нет, ничего не трогайте.
— Что случилось? — спросила Маргред, когда он направился к шкафу.
— Реджина Бароне. — Калеб натянул рубашку. — Вчера вечером она не пришла домой.
— Она… Но… — Глаза Маргред испуганно расширились. — Что произошло?
Калеб присел на край кровати, чтобы надеть туфли.
— Это я и собираюсь выяснить.
Прошло уже больше часа с момента ночного звонка, а Калеб все еще не знал, действительно ли был вызван на место преступления.
При первоначальном осмотре ничто не указывало на то, что Реджина стала жертвой насилия. Ни признаков взлома, ни следов борьбы, ни угрожающих записок, предполагающих похищение или самоубийство. Никакого вандализма, никакого ограбления. Чеки за предыдущий день аккуратно пересчитаны, банковская сумка для инкассации лежит на виду возле нетронутой кассы. Все чисто убрано, все на своих местах — за исключением швабры, валявшейся в рабочем коридоре. Это то, что касается новостей хороших.
А плохие новости заключались в том, что Реджина просто исчезла. Испарилась. И пока для осмотра места происшествия не приедет следственная бригада, у Калеба не было ничего, за что можно было бы зацепиться.
Сейчас он стоял посреди гостиной в квартире пропавшей женщины, довольно убогой комнаты с ярким пятном красного одеяла на спинке дивана и окнами, украшенными свисавшими сверху отполированными морем осколками зеленого и золотистого стекла. На их краях уже заиграли первые лучи солнца.
Калеб потер лицо. День обещал быть очень долгим.
Антония хмуро смотрела на него.
— Я мальчика не уводила. Просто отправила его в постель минут пятнадцать назад.
— Сомневаюсь, что он спит, — сказал Калеб.
Он коротко переговорил с Ником, прежде чем спуститься и натянуть желтую ленту поперек дорожки к главному входу и вокруг автостоянки позади дома. И это определенно даст ранним рыбакам тему для разговоров.
Мальчик плакал, но рассуждал четко. Он помнил, что дверь квартиры была заперта, а дверь кухни не заперта, но закрыта. Нет, маму он с обеда не видел. После кино. Часов в семь. Его глаза искали в лице Калеба поддержки. Подтверждения, что все будет хорошо.
— С ней ведь все в порядке, да? — спросил он. — Вы найдете ее?
У Калеба не нашлось ответа, который был нужен мальчику.
— Это моя работа, — осторожно сказал он.
Антония упрямо поджала губы.
