— Заметил, чьей фирмы виски? — спросил он и его голос дрожал меньше обычного и звучал почти разборчиво.
Я задумался.
— Ну, да, но сейчас не могу вспомнить.
Он вздохнул до самого дна своего брюха.
— Я еще не забыл время, когда ты мог вспомнить такие непоследовательные сведения, как имена сенаторов нашего штата. Ладно, что еще? — сказал он с детской обидой.
— Ну, да, мне кажется, что мисс Ле Гуин говорила еще что-то, я еще подумал, что это надо сообщить тебе, но сейчас я не могу вспомнить, рассердился я.
И как раз в этот момент вошел повар — как его там зовут? — и сказал, что пора обедать.
Пузанок, оленина под приправой без петрушки оказались превосходными, и Жирный почувствовал себя в своем варианте рая аллаха. Так как у нас было правило не говорить о деле за едой, он усладил мой слух несколькими резюме из нескольких глав только что прочитанной книги "Трое на кресле", явно забыв, что я, и никто другой, состряпал приукрашенный отчет идиоту-редактору много лет назад.
Когда мы вернулись в офис и пили кофе, раздался дверной звонок и я пошел открывать. Сначала мне показалось, что стоящий за дверью в простыне, а на голове у него лежит петля из плетеной черной веревки. Затем понял, что это честный, добропорядочный араб.
Приоткрыв дверь, я сказал в щель:
— Если вы собираете средства в пользу палестинской стороны в Столетней Войне…
Он прикоснулся к своему лбу, губам, затем к сердцу и сказал:
— А_с_с_а_л_а_м а_л_е_й_к_у_м.
— Это замечательно, — ответил я. — Что вам угодно?
Он погладил бороду с видом какого-то персонажа Три-Ди из "Возвращения багдадского вора" и ответил:
— Э_ф_ф_е_н_д_и, я хочу говорить с вашим хозяином.
Я задумался, но, черт побери, сколько месяцев не смеялись в этом доме. Открыв дверь, я машинально впустил его и повернулся, чтобы принять у него шляпу и повесить на вешалку в холле, прежде чем сообразил, что этого не требуется. Повел его назад в офис.
Когда я вошел в офис, Жирный встретил меня сердитым взглядом.
— Лысик, что это за компот? — рявкнул он.
— Вряд ли, сэр, — ответил я. _ Он хочет поговорить с вами.
Посетитель без приглашения опустился в красное кресло и закинул ногу на ногу. Под белыми юбками — или как там, черт побери, они называются эти одеяния — виднелись черные туфли из мягкой кожи.
— Итак, сэр, — раздраженно промямлил Жирный. Ему не нравилось, когда прерывают его пищеварение так быстро после обеда.
Я сел за свой писменный стол и взял ручку.
Тот поклонился неприветливому хозяину и сказал:
