Это провал.
– Шаман должен контролировать себя на высшем уровне, – говорил отец. – Малейшая слабость, проблеск трусости, малодушия – и ты пропал. Настоящий шаман одинаково твердо стоит равно как на земле, так и на воде реки бесконечности, что течет в мире духов.
– Трансперсональные состояния, – говорила Нина. – Думаешь, ты видишь духов, проникаешь в чужие тела? Не смеши меня, Степа, это просто экстатические состояния. В твоей голове высвобождаются эндорфины или серотонин, и ты переживаешь галлюцинации. Не надо тут приплетать никакую паранормальщину.
– Все нормально, – говорила Марго. – Пой.
– Сумасшедший Джимми бы такого не допустил! При сумасшедшем Джимми все было хорошо, он страну спасал. Никогда не отказывал, если его о чем просили! – кричал Александр.
– Просто игра, ничего более, – говорил Ящик.
Цветовой хаос распрямился, и я наконец нашел координату: пять мячиков и между ними стрелка, маленький бурый указатель, мой компас в хаосе. Налево от красного, к зеленому, мимо желтого и оранжевого. Вперед.
– Шаман – это бремя, – заметила Элли.
– Песий Бес, – говорил Янис. – Эта страна ползет по бесконечной пустыне смерти, и даже цистерна воды ее не спасет: она ранена, из нее все вытекает наружу: кровь, белая пена, смерть, боль – это конец света, Степа, видишь его, видишь?
– Я знаю, как разобраться с кризисом, – заметил магистр Годманис.
– Кредитный пузырь лопнул, все, доигрались. Не будет больше никакого вам тут пироженого, мороженого, ни кампутера и машины новой! Чтобы купить что-то ненужное, надо сначала продать что-то ненужное, а ничего ненужного у нас нет! – визжал Джимми. – Мы уже все продали и крепко залезли в долги!
Сорвать маску. Сорвать маску.
– Все нормально, Степа, – твердо повторила Маргарита. – Все нормально. Пой.
– Я сдохнуть планирую. Устал совершенно. Или уеду куда-то, или сдохну, – грустно сказал Боря. – Омега-самец – это обидно.
– Свои духи, свое логово, – объяснял отец. – Видишь, хорошо здесь. Все свое, ничего снаружи не надо.
На заднем плане где-то все время что-то стучало; либо мое сердце, либо бубен – одно из двух. Шарики катались с нечеловеческой скоростью, но Серафим успевал вести меня в правильную сторону.
– Пой!
И я вдруг запел.
Удар, удар, удар. И сердце, и бубен сразу. Они бились в одном ритме.
Критический удар.
Слова вырывались из моей глотки медвежьим рыком. Это были даже не слова, а чувства, мысли, переживания – им не надо было принимать никакой иной формы, они были ясны сами по себе. Я пел духам о том, что наконец пришел и что я твердо стою на воде, я открыт и хочу говорить с ними, хочу испросить совета. Я просил о помощи, просил о знаниях, о поддержке. Духи откликались эхом, они пели в ответ, даже опережали меня. Хрустальный звон духов разносился по всему моему телу, по всему миру вокруг меня, невероятно чистый, прозрачный, тонкий звук их голосов. Это более всего напомнило мне ту смесь гула и пищания, что мы с Александром застали на море.
