Самым выдающимся зданием на площади была огромная башня из кирпича, невероятно высокая, вздымавшаяся в небо. Рядом с ней — собор, мраморный фасад цвета перламутра, на лицах каменных святых, взиравших оттуда вниз, застыла скорее суровость, чем безмятежность. Собор украшало изящное круглое окно и бесчисленные маленькие, остроконечные башенки в византийском стиле, напомнившие мне о Венеции. Напротив собора расположилась ратуша, мрачная и неприступная, с высокой темной галереей внизу и зубчатой стеной с бойницами под крышей. В дальнем конце площади, под прямым углом к собору ожидала новорожденных восьмигранная крестильня, а с другой стороны тянулся ряд мастерских, где в этот ранний час не было заметно никакой деятельности.
С виду все было достаточно мирно, но я не мог не гадать, что же сокрыто внутри. Ведь раз за разом я убеждался, что где бы ни жили великие святые, там же всегда найдется великое искушение и великое зло, ибо святость должна вставать лицом к лицу с могущественными демонами и побеждать их, доказывая свое существование.
Краснолицый кучер окликнул меня со своего насеста и спросил, куда мне угодно отнести багаж.
Я вселился в свои покои — удобное помещение в доме приходского священника, прямо за собором в дальнем углу главной площади. Мне отвели под жилье три комнаты в глубине здания и приемную залу прямо у входа, большое помещение, обшитое темным деревом, где я мог беседовать с людьми. Дорожные сундуки поставили в спальне у дальней стены. В одном содержались мои личные вещи, в другом — документы и рукописи, positiones,[5] имеющие отношение к делу Фабрицио Камбьяти, и его vita.[6]
Еще будучи в Риме и встречаясь со Священной конгрегацией по поводу ритуалов, касающихся Дона Фабрицио, я прочел vita, изложение жизни кандидата, его добродетелей, смерти и связанных с ним чудес. Тогда же я прочел positiones. Множество докладов падре Меризи из Кремоны, с которым я был намерен вскоре повидаться. А также более ранние документы и письменные показания трех предшественников монсеньора, включая показания очевидцев чудес падре Фабрицио Камбьяти. Вдобавок я привез свой потрепанный том Папы Бенедикта XIV «О беатификации слуг Божьих и канонизации святых». Как любой хороший адвокат, я хотел как можно лучше подготовиться к последующему суду, где будет разбираться жизнь Камбьяти. Во время долгого путешествия в карете я снова просмотрел все документы, чтобы убедиться, что всесторонне ознакомился с делом.
