– Ясно. – Чуть подождав: – Кто платит?
– Не беспокойтесь. Главное, назовите правильную цену, когда все посчитаете. Все это, конечно, отвратительно, но такова плата за то, чтобы наши мечты осуществились…
Он поднимает бокал, чокается с «министром»:
– За наши мечты!
Выпив, мужчины встают, пожимают друг другу руки, шеф провожает «министра» до дверей.
Возвращается обратно с иронической улыбкой на лице.
Внезапно раздается тихий от бешенства голос Литы:
– А ты – дрянь! Жена-англичанка! Ферма в Девоншире! Какого черта тогда ты трахаешься со мной?! Не с кем больше?! Скучно без этого?
Она стоит на подиуме, глядя на него сверху вниз, уперев руки в бока. Глаза ее горят обидой.
– Стоп-стоп-стоп, – говорит он, начиная подниматься по лестнице. – Вот в этих сценах я играть не подписывался. Ненавижу плохой театр.
– А я не понимаю твоей игры!
– Не понимаешь?! Все ты прекрасно понимаешь! Мы с тобой друг друга любим. Так или не так?
Он уже стоит рядом с нею, легонько поглаживая ее плечо.
– Я люблю тебя… И мы играем только в это. А не в скандал в благородном семействе и уж тем более не в выяснение отношений! Увольте!
Не хо-чу!
– Ты ведешь себя как жестокий ребенок – какого черта?! Ты сам ввел такие правила?!
– Мы до сих пор играли честно… И никто никого не подводил…
А завтра нам предстоит такое, что накануне из-за какой-то ерунды…
– Ты при людях размазываешь меня об стену, как говно! – От обиды у нее дрожат в глазах слезы.
– Зачем ты принимаешь всерьез слова? Тем более мои? Ты знаешь хоть одну мечту, которая сбылась бы как есть? Не вывернулась бы наизнанку и не обманула тебя, ты – знаешь? Тем более в наше время?!
– Не знаю…
– Вот убьют меня, и поймешь, кто был твоей мечтой, – с мужской жестокостью произносит он.
– Было бы подлостью с твоей стороны – таким образом бросить меня в этой дыре! – с женской жестокостью восклицает она.
Вечер в городе. Федька с Валей в ресторане. Ресторан не шикарный (какой шик в провинции?), но все же не без помпы. Зеркала, люстры, колонны, лепнина на потолке давят на психику так, что Федьке, привыкшему к затрапезной обстановке, неудобно. Он тут же подвигает к себе пепельницу и начинает курить.
– Ты чего занервничал? – спрашивает его Валя. – Сам же хотел… Не нравится – пойдем отсюда. Но ты лучше успокойся. Я Ингу попрошу – она нам дешево накроет.
Федька оглядывается вокруг. Публика спокойно сидит, с достоинством. Выпивают, едят со знанием дела.
Внезапно он замечает свое отражение в зеркале:
