– А это вышка. Буровая. Компании «Глобал ойл». Из-за нее был большой скандал, опасались, что зимой – тут же льды – будет авария, разлив нефти на границе с заповедником. Но оказалось, ничего – пять лет уже. Видно, что на буровой сидит, отдыхая, множество птиц.
Брайан отходит от других, садится на бревно, слушает. Николай Иванович, желая, видимо, продолжить разговор и не очень-то интересуясь разгрузкой лодки, приближается к нему:
– Брайан… Кстати, почему вас называют Брайан? Это ваше настоящее имя? – Чувствует себя неловко. – Извините…
– Да нет, я люблю рассказывать о Брайане. Был такой музыкант – Брайан Джонс. Настоящий денди эпохи битников! Когда в Европу стали приезжать первые рок-банды из Америки, он ездил с ними из страны в страну и в точности снял их манеру играть. А потом создал группу «Роллинг Стоунз», которая стала играть ритм-энд-блюз по-настоящему, как это делают черные. А еще он ездил по миру и собирал звуки. Короче, для меня музыка началась с одной пластинки, где он представляет марокканских трубачей из Джуджуки. Вот поэтому я и Брайан…
– Вот как… А я, признаться, до вас не имел дело с музыкантами…
А теперь – у меня в голове не укладывается, как за всю мою жизнь, слушая птиц, я ни разу не подумал о музыке? Наверно, музыка была не нужна. Птиц хватало. Но то, что вы придумали, меня просто ошеломляет, потому что… Ведь это разные уровни сознания… И нужно обладать редким чувством гармонии мира… Вы понимаете?
– Думаю, да.
– А я не пойму, пока не услышу… – признается Николай Иванович.
– Услышите.
– Но гармония мира?
– Она офигительна.
– Тогда я скажу: на самом деле эта буровая не должна торчать здесь! Она все портит! Вы согласны? Такой вид не стоило бы портить и за миллион долларов. В конце концов, нефти много – а такая картинка, – он обводит рукой горизонт, – одна. И Волга одна.
– Можно и так подумать обо всем этом, – соглашается Брайан.
Некоторое время все топчутся на косе.
– Ну, палатку мы здесь поставим, – говорит Алексей. – А вот дров на костер не наберем. Если только вон то, – показывает белое, как кость, давно прибитое к берегу дерево, – не распилим. Я топор взял, а пилу – нет.
– А зачем пила? – аккуратно интересуется Николай Иванович.
– Да вон какой ствол лежит – а распилить нечем.
– Вы знаете, Алексей…- говорит Николай Иванович. – Здесь каждое дерево обычно облюбовано какой-нибудь птицей. Тут ваш знакомый, Белохвостый Орлан, любит сидеть. Мы его спугнули – но вон видите помет? Это его место…
