И что там, с той стороны границы?
Она как будто ждала моих вопросов.
– Я бы спросила по-другому: а есть ли с той стороны точка опоры? Или там тоже пустота и отчаяние? Поношенные вещи? Знаю, что вы об этом. Люди нашего поколения думают о таких вещах постоянно. Знаете, мне кажется, что с той стороны не пустота. Не бессмыслица. Наоборот, я уверена, что с той стороны начинается новое человекознание. Целая наука жизни – когда человек переходит свою границу и видит себя со стороны. Находит в себе другого. Становится другим. Это и есть новое человеколюбие – если хотите. Ведь если другой есть во мне, значит, чужой другой неприкосновенен, как я. Другие не хуже или лучше, выше или ниже – а разные. Это простая истина, да – но с каким трудом она открывается тебе! Посмотрите, сколько в нем нежности и робости, по сравнению со вчерашним циником это же другой человек, и он счастлив…
– А “она”? – Я покосился на “азиатку”.
– Просто хорошо проводит время плюс чаевые.
– Значит, в какой-то момент клиента ждет наказание разочарованием…
– Естественно. – Ее плечи вздернулись. – Такова плата.
– То есть опять пустота, одиночество?
Она вскинула брови, на лбу образовались узкие морщины:
– И да и нет! Ведь теперь у него есть это знание, опыт. Это новое чувство, о существовании которого он даже не подозревал. Это, я думаю, стоит любого разочарования. Это и есть награда.
– Итак, я искала хозяина, тем более что кандидатура имелась, я себе уже успела придумать, нафантазировать будущего супруга. Владелец дизайнерского бюро, офис напротив – молодой, высокомерный, снисходительный, неглупый. Что еще? Всегда хорошие неброские вещи, в лифте “здравствуйте” с легким насмешливым поклоном – мальчишка, в сущности, но это ведь и притягивает! Принято считать, что женщины любят солидных, но любая самостоятельная женщина выберет мальчишку, поверьте мне. И я решила, что влюбилась. Стала следить за ним из наших окон – на Фрунзенской, вы помните, – движения, жесты выучила наизусть: как он распахнет дверь, занесет ногу – и как лениво оглядится – а сейчас сядет, резким движением пристегнет ремень (мне почему-то нравилось, что он пристегивается) – как поправит зеркало, покрутит радио.
…Я вдруг вспомнил историю своей женитьбы.
“Кто чьей жертвой стал?”
“Кто кого использовал?”
– И вдруг он проявил инициативу – сам. Предложил подвезти, пригласил в ресторан, а после попросил, чтобы я показала ему домашнюю мебель, “наверняка все лучшее вы оставляете себе”. Мы поднялись, дальше все как в плохом спектакле, сразу после постели он перебрался в кухню, где быстро напился и выложил, что его бизнес “прижали” и выхода нет, а у него долги, и жена ждет ребенка, и сотрудники, за которых он отвечает, и теща-полковник (на нее он почему-то напирал особенно).
