Красная Борода | страница 87

—  И все же не следует горячиться, — пробормотал он, невольно подражая Ниидэ. — Да, Macao мне нравится, но не будем спешить, не будем спешить...

Нобору почувствовал, как его лицо заливает краска. Чтобы вернуть душевное равновесие, он надумал тут же за­няться чем-то полезным. Был только третий час, и он, не заходя в больницу, отправился в район «Задов Идзу-самы».

Прежде всего он решил заглянуть к Дзюбэю, но, когда проходил мимо дома управляющего, тот выскочил на улицу и окликнул его.

—  Я как раз собирался отправить посыльного к вам в больницу, — расстроенно пробормотал Ухэй. — Случилось несчастье. Целая семья пыталась покончить жизнь само­убийством. Приходил доктор Коан, но он смог лишь ока­зать первую помощь... Нет, это не с Дзюбэем — тот по-прежнему глядит на своего соловья в корзине. Несчастье случилось с семьей Горокити!

—  Как это произошло?

—  Отравились, — мрачно сказал Ухэй, спеша за Нобо­ру. — Доктор Коан сказал, что они выпили крысиного яда. В доме стоит ужасный запах.

Младшая девочка О-Ити скон­чалась сразу, остальные дети были в тяжелом состоянии. Меньше яд подействовал на Горокити и его жену. Когда во­шел Нобору, в комнате стоял тошнотворный запах серы и какой-то кислятины.

—  Простите, господин доктор, что доставили нам не­приятности, — с трудом шевеля губами, прохрипел Тёдзи, завидев Нобору.

—  Почему ты просишь прощения? — с мягкой улыбкой спросил Нобору. — Ведь ты не совершил ничего дурного.

Тёдзи прокашлялся и едва слышно сказал: «Гинкго». Го­ворить ему было трудно, и Нобору приблизил ухо к его гу­бам. Оказывается, он не забыл свое обещание насчет пло­дов гинкго, но у матери не хватило денег на муку и при­шлось их продать.

—  Не думай об этом, Тёдзи. Честно говоря, я не очень гинкго люблю, да и о твоем обещании совершенно забыл. Так что не беспокойся. И вообще, это не по-мужски — переживать из-за такой мелочи.

—  В следующий раз обязательно подарю. Если в этом году не успею, то в будущем.

—  Договорились.

Они согнули мизинцы на правой руке и соединили их. Пальцы Тёдзи были очень горячие, но какие-то вялые. «До будущего года надо еще дожить, крепись, Тёдзи, стоит ли умирать из-за этой отравы», — бормотал Нобору. Он выпи­сал рецепт, отправил в больницу посыльного за лекарством и просил передать Ниидэ, что, по-видимому, задержится здесь на всю ночь.

В четыре часа скончалась шестилетняя О-Миё, а к ве­черу умер старший сын Таракити. Покойных потихоньку переносили в дом управляющего. Из детей оставался в жи­вых один лишь Тёдзи. Горокити и его жена О-Фуми, види­мо, понимали, что происходит, но ничего не говорили. Но­бору взял микстуру, доставленную из больницы, и напоил Тёдзи. Того сразу вырвало — организм не принимал жидко­сти. Горокити же и его жена наотрез отказались пить лекар­ство.