Красная Борода | страница 66

Нобору кивнул и вышел в коридор.

— Я  знаю, больные недовольны тем, что в больничных палатах постель приходится рассти­лать на полу, — говорил Ниидэ во время обхода. — Им не нравятся одинаковые больничные халаты на завязках. Им кажется, будто их поместили не в больницу, а в тюрьму. Кстати, так думают не только больные, но и врачи. Ну, а каково твое мнение, Нобору?

—  На этот счет у меня нет никакого мнения, — пробор­мотал Нобору и поспешно добавил: — Пожалуй, это не­плохо — с чисто гигиенической точки зрения.

—  Не льсти! Больше всего не терплю угодничества. Нобору промолчал.

—  Самое вредное в наших домах — циновки, — продол­жал свои рассуждения Ниидэ. — В прежние времена ими не пользовались. Говорят, Мицукуни[19] из Мито запретил сте­лить в замке на пол циновки. Считается, будто тем самым он хотел поддержать присущий старому самурайству дух здоровой простоты. Может, и так, но мне думается, при­чина в другом — в рациональном характере старинных японских жилищ. Недаром на протяжении более двух тысяч лет в японских домах были исключительно дощатые полы, на них ничего не стелили, и лишь с годов Гэнроку[20] вошли в обиход циновки.

—  Но ведь были же циновки для сидения?

—  Да, но они были в ходу лишь в аристократических домах и использовались только во время церемоний. Обыч­но же на пол циновки не стлали, предпочитая голые доски.

Дорога пошла в гору. В этот послеполуденный час солнце палило нещадно, хотя по календарю уже приближа­лась осень. Стояла тишина, ни малейшего дуновения ветер­ка. И, как назло, на небе ни облачка. Солнце жгло спину, казалось, лучи его стали физически ощутимы и их можно было потрогать руками. Нобору обливался потом, а Такэдзо, тащивший на спине корзину с лекарствами, буквально изнемогал. Пот стекал по лицу, попадал за воротник, и Но­бору едва успевал утираться. Лишь Ниидэ шествовал как ни в чем не бывало, и даже испарины не выступало у него на лице. Нобору уж давно обратил на это внимание. Ниидэ был человеком плотного телосложения, плечи бугрились мышцами, руки большие, с толстыми, как у крестьянина, пальцами, лишь бедра были узкие, как у юноши. Чем-то он напоминал грозного, матерого быка. Казалось, по своей комплекции он должен был потеть вдвое сильней, чем обычный человек, однако не потел, и это удивляло Нобору.

—  Неужели вам не жарко? — спросил он.

—  Конечно, жарко, — ворчливо отрезал Ниидэ.

У Нобору не хватило смелости спросить, почему в таком случае на нем не заметно ни капельки пота.