В 1918 году я вернулся в Россию, следуя словам Тютчева: «…Счастлив, кто посетил сей мир в его минуты роковые…» На родине начинались трудные и великие годы строительства новой жизни. Люди были нужны во всех отраслях, и я перебывал лектором, преподавателем в сельской школе, редактором газеты, драматургом и режиссером нового театра. С 1923 года я поселился в Москве, и здесь начался новый период моей жизни: скитания закончились, родилось творчество — период упорной работы в Ленинской библиотеке над материалами для давно задуманных исторических повестей.
В 1908 году, во время поездки на русском пароходе вдоль берегов Малой Азии, я посетил музей Бейрута, где увидел найденные при раскопках в древнем Сидоне глиняные дощечки с непонятными надписями. Это были разрозненные записки финикийцев, смелых скитальцев по морям. Тогда я загорелся мыслью написать об этих мореплавателях увлекательную повесть для юношества, и теперь, много лет спустя, написал свою первую историческую повесть — «Финикийский корабль», изданную в 1931 году «Молодой гвардией», с рисунками В. Г. Бехтеева, в стиле той эпохи.
В процессе этой работы у меня впервые возникло сомнение о пределах допустимого вымысла в художественном историческом произведении, и я пришел тогда к выводу, что автору должна быть дана самая широкая свобода его творческому домыслу, фантазии, лишь бы этот домысел, фантазия были строго построены на каких-либо точных данных, необходимых в научных исторических исследованиях.
Второй вывод, к которому я пришел, заключался в следующем: показать читателю, главным образом юношеству, самые героические страницы прошлого стран и народов, яркие образы борцов, смело защищавших свою родину против вторжения безжалостных завоевателей, чтобы в этих образах люди находили достойный пример для подражания.
Следующая моя повесть была «Спартак». В ней я старался показать сурового фракийца, смелого вождя восставших рабов, талантливого организатора, сумевшего объединить людей различных национальностей. Была еще написана повесть «Молотобойцы» — о начале железоделательных заводов на Руси, «Роберт Фультон» — о предприимчивом изобретателе, «Алхимик Ашкинази» и другие маленькие исторические повести и рассказы.
Мое пребывание в Азии, поездки верхом по Каракумам и Персии, изучение прошлого среднеазиатских народов вызвали желание описать жизнь древних скифов, саков, согдов и других народностей, живших в IV в. до н. э., во время вторжения Александра Македонского. Трудность этой исторической темы заключалась в том, что до сих пор обычно образ Александра Македонского был крайне идеализирован буржуазными писателями всех национальностей. Я же решил изобразить его таким, каким он был в действительности: разрушителем городов, истребителем мирного населения целых районов, казнившим каждого, кто оказывал ему сопротивление или казался подозрительным.
