Личность самого Брайана Уоллера характеризуют по-разному: если ранние биографы деликатно называют Уоллера степенным молодым человеком, другом семьи Дойлов, оказывавшим на всех ее членов (увы, за исключением отца семейства) положительное влияние, то у представителей современной биографической школы, полагающих, что всякому скелету место на витрине, мы можем прочесть, что Уоллер был высокомерным снобом, узурпировавшим власть в доме, и юный Артур его ненавидел; дальше одни развивают тему Гамлета, Клавдия и Гертруды, другие делают предположение – возможно, и не безосновательное, – что кой-какие черты Уоллера унаследовал Шерлок Холмс. Сам Конан Дойл ни единым словом не упоминает о существовании Брайана, а это действительно очень странно, учитывая то обстоятельство, что именно Уоллер, по мнению всех без исключения биографов, порекомендовал ему избрать своей профессией медицину, помогал готовиться к экзаменам и поддерживал впоследствии как морально, так и материально. Даже Карр, старавшийся избегать любых мало-мальски двусмысленных эпизодов, пишет о значительном влиянии, которое Уоллер – медик, материалист, поэт – на протяжении многих лет оказывал на духовное развитие Артура Дойла.
Во всем этом, возможно, не стоило бы копаться – нам-то какая разница, с кем жила или не жила Мэри Дойл и почему бы ей не найти свое счастье, коли с мужем не повезло, – но, когда мы читаем современные статьи о Конан Дойле и видим, что его мемуары называют викториански ханжескими и лицемерными и предупреждают, что им нельзя доверять, нам хочется понять – за что. Да вот за эти умолчания конечно же (уж эти викторианцы, они даже обнаженные ножки рояля упрятывали под юбочки, как же, знаем, наслышаны!). И вправду, какой неискренний, какой лицемерный человек: вместо того чтобы прямо и честно написать «отец мой был законченный алкоголик и бил мою мать, а она пошла на содержание к молодому парню», отделывается невнятицей о «нереализованных силах» и «гибельных решениях». Как бы не так. Времена переменились. Нас вон сколько таких, кто сделает это за него. Простите, сэр Артур, если сможете.
Короче говоря, профессию для сына по тем или иным соображениям выбрала Мэри, а поскольку он не тяготел ни к какой другой, то согласился. Так что в июне 1876-го, не без сожаления покидая Фельдкирх, он уже знал, что по возвращении домой будет учиться на врача. Детство закончилось. Но остались еще последние детские каникулы, которых Мэри не хотела его лишать, и, имея в кармане пять фунтов, он решил отправиться в небольшое турне по Франции, а если хватит денег, то и по остальной Европе.
