На улице он взял такси, которое отвезло его обратно в город. Лысый шофер мерно похлопывал ладонью по рулю, насвистывая старую песенку:
Чем равнодушней ты, тем проще мне любить.
Вернусь, вернусь, пройдя моря и страны,
И, что со мной случилось, расскажу…
Маленькая девочка стояла на тротуаре и плакала. Хамид Каим подошел к ней, опустился на одно колено и заглянул ей в глаза. Глубокие беспокойные потоки, бурля, текли по ее холодным щекам и сливались на подбородке, как рукава реки. Девочка была худенькая и темноволосая. Черные жесткие пряди сбегали по ее затылку, а отдельные волоски, воздушные и текучие, парили, приподнятые утренним бризом.
Внизу порт перекатывал туда-сюда крики торговцев рыбой, скрип усталых подъемных кранов.
Хамид Каим порылся в кармане и вынул конфету. Девчушка схватила ее и в промежутке между двумя сдавленными всхлипами проворно сунула в рот. Он поднялся и пошел прочь. Сделав десяток шагов, остановился. Малышка шла за ним, посасывая конфету.
— Тебя как зовут?
— Амель.
Надежда детей. Просто надежда. Он вспомнил, что у него назначена встреча. Университет устраивал праздник по случаю вручения дипломов выпускникам.
— Амель, тебе надо идти домой.
Нет, покачала головой Амель.
— У тебя же много родных, они тебя ждут.
Он взял ее за руку, и они пошли дальше, направляясь к порту. Запах рыбы стал щекотать им ноздри.
— Плохо пахнет, — сказала Амель.
— Да, — сказал Хамид Каим. — Рыба не выносит жары. Она любит жить в воде.
Торговцы разложили сети-корзины на брусчатке набережной. Маленькая внутренняя гавань кишела зеваками. Старый траулер мягко покачивался на серой воде. Его со всех сторон окружали пятна мазута. Два высоких худых мальчишки развлекались, ныряя в грязную воду. Воинственные вопли оглашали воздух перед каждым прыжком и гасли во вздымавшемся фонтане морской воды.
Старик с усталым лицом держал в руках удочку; леска уходила в воду в нескольких метрах от него. Хлебные крошки качались на воде вокруг поплавка из красной пробки. Леска казалась сломанной в том месте, где она соприкасалась с водой. Что он надеялся здесь поймать? Наверное, совсем уж мелочь, прозрачную рыбью детвору. Не выносят они мазута. Амель, будто загипнотизированная, остановилась перед одним из торговцев.
— Нравятся? — спросил ее Хамид Каим.
Она кивнула, завороженно глядя на серебристых рыб с золотыми полукружиями над глазами.
— Это дорады. Я тебе их куплю, если ты скажешь мне, где живешь.
Девочка мотнула головой в знак согласия.
