Наступило молчание.
— Про уголовку — старик? — спросил Солист после паузы.
— Кто же еще! — ответил Сушков.
— Выкладывай, как было.
— Ну, приплыл на берег. Кругом темнота. Насилу нашел его хазу. Рассказал, как и что. Думал, базарить будет: "Фархада"-то на его денежки покупали…
— А он?
— Выслушав меня, всплеснул руками и стал благодарить своего аллаха, что так получилось. Дескать, оперативники нагрянули, обложили поселок. А он мечется на берегу, не знает, как нас предупредить, чтобы не приходили…
— Откуда знает старик про оперов?
— Подслушал! На почте по телефону с городом говорили. А у него там второй телефон, в другой комнате. Он и подслушал.
— Худое дело, — пробормотал главарь банды. Он показал на темневший далеко впереди мыс. — Вон там будем высаживаться… Ищите пробку, да поскорее!..
Человек в ватнике приложил козырьком руку к глазам, вгляделся в горизонт.
— На мысу будет сподручно, — сказал он. — Там и дорога недалеко.
— Они нас в поселке встречают, а мы — на шоссе, и концы в воду!
Преступники подняли доски настила, обнажив нижнюю часть шпангоутов и кильсон. Кингстона не было.
— Должно, в кубрике! — крикнул Солист. — А ну, лезьте туда!
Мыс был совсем близко. Следовало торопиться — брошенный у берега катер сразу укажет след. И Сушков приоткрыл люк кубрика.
Здесь все было в порядке. Связанный им человек лежал в той же позе. Он был неподвижен. Вероятно, все еще без сознания. Или смирился со своей участью.
Сушков влез в кубрик, стал шарить по настилу. Широкая медная пробка кингстона оказалась прямо под люком. Он тронул пробку. Та поддалась.
В люк всунулась голова Солиста.
— Нашел?
— Порядок, — успокоил его Сушков.
— Отвинчивай и вылезай: подходим!
Сушков стал отвертывать пробку. Один поворот. Второй. Третий…
Он стоял на коленях, спиной к связанному.
А Фируз в эти секунды перерезал последнюю прядь одной из веревок. Кисти были в крови, пальцы ломило от боли, но он все водил и водил крепкий, как железо, смоленый трос по осколку стекла в щели настила.
Последний поворот пробки. Давлением воды ее вытолкнуло из кингстона. Невольно Сушков отпрянул.
В тот же миг сзади протянулась рука, схватила его за шею, рванула.
Бандит опрокинулся на настил. Фируз навалился на него, огромной ладонью зажал рот Сушкову.
— Убью, если крикнешь, — прошептал он.
У Фируза была свободна одна рука. Обхватив ею врага, он рвал другую из-под опутывавших ее веревок, извивался, пытаясь освободить ноги.
Между тем вода прибывала. Она почти совсем скрыла лежавшего на настиле преступника.
