как некоторая логическая (логико-математическая) схема реальности. Религия же, в своем ядре, есть всегда сама реальность! Реальность не просто просвещенная, причастная смыслу, а тождественная с ним: реальность умная. Но и более того. Не только реальность-в-себе, но и дающая смысл, просвещающая и освящающая все в мире ― Святыня! Источник смысла, благородства, красоты, самой жизни и бытия. Религия в этом смысле не вместима ни в какую “логию”. Конечно, существует христианское богословие. Но богословие есть лишь рациональная проекция живого религиозного опыта. Богословие в истории христианской Церкви всегда выступала, обычно, как рациональная реакция на уклонения в религиозной жизни: как вероучительные, так и аскетические. Догматы помечают границы, отделяющие Истину от заблуждения. Сама же Истина постигается уже сверхрационально, она ― бытийственна... В отношении богословия Церковь руководствуется словами Григория Богослова: хорошо богословствует не тот, кто хорошо говорит, а тот, кто правильно живет. Именно поэтому богословами в собственном смысле Православная Церковь назвала только трех своих святых: апостола и евангелиста Иоанна, Григория Богослова и Симеона Нового Богослова... Поэтому бессмысленны, безнадежны ― а нередко и вредны! ― попытки как-то “растворить” христианство в культуре: проекты создания исследовательских центров при монастырях, попытки вписать историю церковного художества в общую историю искусства, попытки физическими приборами “померить благодать” в церковной жизни, попытки прочтения духовного опыта с точки зрения научной исихологии и т.д. Человеческое любопытство ко всему религиозному понятно, однако нужно ясно осознавать границы культуры и человеческого творчества. Человек в культуре никогда не создает нового бытия, он создает только его символы: картину, музыкальное произведение, научную или философскую теорию. Религия же, христианство ― в ядре своем ― есть сама жизнь, истинная жизнь, где бытие и смысл совпадают; и оно ― христианство ― в принципе не сводимо ни к какой “логии”. Всю трудность попыток выразить христианский опыт на философском языке может оценить всякий, кто поинтересуется, например, историей формулировки догматов Троичности или “богословия энергии” Свт. Григория Паламы. В глубинах своих благодатная жизнь открытая нам Богом, таинственна и недоступна человеческому разумению. Она постигается лишь верою как высшим синтезом человеческих способностей
