Она устроилась на диване напротив и скромно сложила руки на коленях.
– Ева – мой ребенок. И она – Рейнтри. Я не позволю тебе причинить ей вред и никогда не разрешу забрать ее.
– Ты не оставляешь нам никакого пространства для компромисса.
– Ты прав, не оставляю.
– Тогда, скажем так, в настоящий момент, я соглашусь с тобой. Я оставлю ее здесь, зная, что ты продолжишь охранять моего ребенка, как поступала с момента ее рождения.
Мерси не доверяла ему. И по веским причинам. Он сказал «в настоящий момент». Означало ли это, что, в конечном счете, он собирался заявить на Еву права?
– Ева останется со мной, пока не повзрослеет. – Мерси хотела убедиться, что Джуда понимает это.
– Мы не будем обсуждать детали, когда и как. Не сейчас, – ответил Джуда. – Я уезжаю сегодня днем, а Ева остается здесь с тобой.
– Но ты планируешь вернуться.
– Когда–нибудь.
– Не надо.
– Уезжать? – спросил он смягчившимся тоном.
– Никогда не возвращайся.
– Я и забыл, насколько ты пылкая. – Он осмотрел ее пристальным взглядом. – На самом деле, я забыл множество восхитительных подробностей о тебе.
Мерси заставила себя не реагировать на его поддразнивания, не выказывать никаких эмоций. Она медленно встала.
– Не вижу причин, по которым тебе стоит задерживаться здесь даже на минуту. Если хочешь, я могу устроить для тебе отъезд немедленно.
Джуда поудобнее устроился на стуле, еще больше расслабившись.
– Я уеду днем. И сам устрою свой отъезд.
– Зачем тебе тут оставаться?
– Я хочу провести несколько часов с дочерью.
– Нет.
– Не превращай это в противоборство. – Джуда поднялся на ноги и встал перед Мерси. – Мы же не хотим превратить все это в непристойность? Не перед лицом нашей дочери.
– Если я позволю тебе провести с ней время, ты пообещаешь не причинять ей вреда? Подразумевается любой вид мысленной или эмоциональной обработки. И ты уедешь без нее и никогда не вернешься?
– Я обещаю уехать без нее. И у меня нет необходимости пытаться разрушить часть ее натуры, принадлежащей Рейнтри. Моя ансаровская часть, большая часть, дремлет внутри нее, но однажды она станет доминирующей, и Ева превратиться в истинную Ансара.
Мерси ненавидела его за то, что он нарисовал такую пугающую картину будущего, но он не сказал ничего, о чем бы она не думала уже тысячу раз с тех пор, как родила ребенка.
– Ты можешь провести с Евой несколько часов, но не наедине, – сказала Мерси. – С ней будет Сидония.
– Нет, не Сидония, – ответил Джуда. – Если не хочешь оставлять нас наедине, можешь сама остаться. С нами.
