— Га-га-га!
С неё сдёрнули пояс с ножнами от кинжала. Потом стянули штаны. Тело было ватным, только горло само по себе, мимо желания Неле, глотало кровь.
Солнце светило в дверях, огненное, недосягаемое. Где-то далеко насмерть бился с чаарами Наргияс, ещё дальше, за перевалом, отец и брат, сами страшные как демоны, стояли против страшной Уарры.
Больно было, конечно, но рана от ножа куда сильнее болит. И стрела в плече. И окованным кулаком в живот — это тоже посерьёзней… Неле не видела в происходящем ничего особенного. Это же чаары. На её месте изнасиловали бы и мужчину.
Потом они ушли, сплёвывая и гогоча, оставив трупы сородичей лежать в овчарне. Верно, не было между этими чаарами дружбы… Звуки доносились точно сквозь толстую овчину. Неле смутно удивилась, что её не добили. Опасности от неё, впрочем, теперь не было никакой. Один смех.
Она лежала на грязном полу, глядя остановившимися глазами на ту самую балку, где недавно ожидала чааров, готовясь к бою. В солнечном луче плясали пылинки. В тенях возникали знакомые лица, чтобы тут же уйти, пропасть, не удостоив её взглядом. Отец, Наргияс, мать среди жён отца, сестры, брат с Мирале в свадебных уборах, красивые… Два года, как здесь никого не рожают; а будь иначе, ни разу в жизни не вошла бы Неле в священную, запретную для мужчин хижину, где крыша стоит шатром, чтобы приплывающей с облаков душе дитяти не было тесно. Два года, как здесь не рождаются и не умирают, а допрежь того умерли десятки и сотни — матери и младенцы, и повитухи, принявшие чудовище; и Неле умрёт… Она понимала, что раны вовсе не так серьёзны, но не могла шевельнуть и пальцем. Что-то закончилось в ней, и ей стало уже всё равно.
…Когда в долине разом грохотнула сотня ручниц, Юцинеле не вздрогнула. Что за дело мёртвой до творимого живыми? Вот ещё минута-другая, и придёт сон.
Но судьба распоряжалась иначе.
Залп повторился, отголоски грохота потонули в лавине отчаянных воплей. Уже не подбодряли себя дикие воины Чаарикама, выкрикивая имя потерянной родины. Иные слова повторялись теперь.
«Эрдрейари».
«Уарра».
На плечах обезумевших, гонимых чааров в Нижний Таян ворвалась армия Императора.
Неле не видела того, что творилось внизу. Она и слышала-то смутно, будто сквозь сон. Грохот, вопли, крики умирающих лошадей, кличи боевых рогов — точно все бесы Бездны явились в долину и устроили пляску на погибель миру. Смутно, из каких-то тёмных глубин, всплывало ненужное знание: Эрдрейари, генерал империи, взял Чаарикам. Арияс думал, что уаррец задержится на захваченных землях, будет восстанавливать разрушенные им же крепости, прокладывать заново дороги и строить мосты. Но Эрдрейари пошёл вперёд, не останавливаясь.
