— Что? Сарте?! — вздрогнув, воскликнул комиссар. — Я же видел его сегодня!
— Он удрал из фургона, когда его везли в Сантэ.
— У него оказалась пушка?
— Нет. Он поднял пол. И при этом пристукнул бродягу, который был с ним в одной камере.
Лицо Ле Гоффа застыло. Он переводил взгляд с матери на своего заместителя.
— Какие приняты меры?
— Комиссар Тупир приказал, чтобы до вашего прибытия подследственных не разводили по камерам. Я послал людей на улицу Кассини, где фургон едва не попал в аварию и на какое-то время остановился.
— Что там произошло?
— Его чуть не протаранила легковушка, за рулем которой сидела женщина.
— Что еще?
— Была объявлена общая тревога. Пока это все. Я помчался сюда, чтобы сообщить вам о случившемся.
Лицо комиссара говорило о том, что он одобряет все эти шаги.
— Что вы думаете предпринять? — спросил его Рондье.
— Немедленно допросить всех, кто может иметь хоть какое-то отношение к побегу. Все перерыть. Попытаться понять, как это было. Спасибо, что приехали ко мне в клинику.
Ле Гофф сделал шаг по направлению к матери, но Рондье удержал его за рукав.
— Может быть, вам лучше присоединиться к нам позднее, патрон? Я имею в виду, когда…
Он неловко коснулся рукой стены коридора, за которой рождалась новая жизнь. Однако колебания Ле Гоффа были недолгими. Встретив вопросительный взгляд матери, он проговорил:
— У меня неприятности, мама. Большие неприятности. Боюсь, что мне придется уйти. Скажи Анжеле…
Он снял с вешалки плащ, подошел к двери в родильное отделение, задержался возле нее на минуту, опустив голову, а потом стряхнул с себя оцепенение и решительно бросил:
— В дорогу!
Голос его был неприятным, как будто он пытался скрыть овладевшее им волнение. Франсуаз Ле Гофф встала, прежде чем обратиться к сыну.
— Ты не преувеличиваешь? Тебе не кажется, что ты мог бы повременить? Этой минуты ты ждал шесть лет. Когда же, благодарение Богу, она настала, ты уходишь…
Смущенный Рондье отошел на несколько шагов. Он ругал себя за то, что пришел. Однако он понимал, что поступил правильно. Инспектор слишком хорошо знал Ле Гоффа. Тот никогда бы ему не простил, если бы даже в подобных обстоятельствах ему не сообщили о побеге. Комиссар несколько секунд смотрел на сигарету, тлевшую в его пальцах, потом поднял глаза.
— Мне очень жаль, мама. Дело действительно серьезное.
Бежал Роже Сарте. Тот самый, который убил Врийяра. Ты, наверное, помнишь…
— Я помню только об одном, Ален Ле Гофф, — отрезала его мать. — В момент, когда ты станешь отцом, тебя не будет рядом с твоей женой.
