В письмах своим доверенным корреспондентам Екатерина II будет называть нового руководителя Академии художеств капризно и почти любовно „гадким генералом“. В первые годы своего правления она едва ли не ежедневно обедает с ним, а потом остается вдвоем, и „гадкий генерал“ читает ей нотации, на которые Екатерина якобы жалуется, но которые тем не менее достаточно терпеливо выслушивает.
У И. И. Бецкого в екатерининском дворце свои, до сих пор до конца не выясненные права. Когда-то побочный сын русского вельможи И. Ю. Трубецкого от шведской графини Бецкой путешествовал по Европе, пополняя образование и просто весело проводя время. Встреча с оставившей мужа принцессой Иоганной Ангальт-Цербской произвела на обоих достаточно сильное впечатление. Молодая пара задержалась в Париже, откуда принцессе пришлось срочно выехать на родину в перспективе скорых родов. Родившаяся девочка стала со временем Екатериной II.
Когда Елизавета Петровна решает начать подыскивать для своего племянника и наследника невесту, она охотно принимает рекомендацию вернувшегося в Россию И. И. Бецкого, который указывает в качестве возможной претендентки на дочь принцессы Иоганны. Бецкому поручается привезти невесту с матерью в Россию, а после бракосочетания молодых он уже по собственной воле уезжает из России вместе с принцессой. Приход к власти Екатерины — время неожиданного расцвета Бецкого. „Гадкий генерал“, как его назовет императрица, получит невероятные для придворного права, но без высоких, бросающихся в глаза назначений и орденов. Екатерина предпочитает для Бецкого денежные и земельные подарки и передает в его руки основные просветительные учреждения. Ни для кого из придворных деятелей подобного рода поприще не представлялось соблазнительным, зато Бецкому давало формальное право постоянно встречаться с императрицей. Пребывание „гадкого генерала“ во дворце и личных апартаментах Екатерины получало свое достаточное обоснование — кто не знал, как интересовалась монархиня просвещением, как близко к сердцу принимала все его проблемы! Но при этом — иностранные дипломаты, да и собственные соглядатаи не могли не подметить любопытной особенности — на придворных торжествах и приемах Бецкому не полагалось показываться вблизи монархини. Злые языки утверждали, что слишком разительным было их сходство.
Назначение Бецкого президентом Академии художеств последовало сразу после коронационных торжеств — 3 марта 1763 года. Но это было уже второе назначение „гадкого генерала“: двумя месяцами раньше состоялось утверждение „генерального плана императорского Воспитательного дома в Москве“, который также передается в его подчинение. В Академии речь шла только о художниках, идея Воспитательного дома преследовала цель развития третьего сословия, нехватку которого в части промышленного и торгового своего развития так остро ощущала Россия. Для Екатерины подобный опыт, тем более во многом обсужденный совместно с Дидро и, значит, приобретавший европейскую огласку, представляет особенную важность. Но по мере того, как дела в Воспитательном доме начали налаживаться, внимание И. И. Бецкого обращалось к Академии художеств.
