Очередное увлечение Ломоносова и Шувалова — мозаическое дело. Указом Сената от 28 февраля 1753 года М. В. Ломоносову «для заведения бисерной фабрики» отдается в Копорском уезде земля и 211 душ в шести деревнях. Ученый не теряет времени. Опыты дают свои первые вполне успешные результаты. По отзыву Академии наук в феврале 1757 года работы Ломоносова «весьма одобрены и ко всяким украшениям рекомендованы с похвалою, что де оное искусство приведено здесь в краткое время до столь хорошева состояния, до которого в Риме едва в несколько сот лет достигло». Годом позже рождается доклад императрице с предложением соорудить таким образом памятник Петру I. Тогда же Сенат решает украсить Петропавловский собор десятью большими мозаичными картинами.
Но все это дело достаточно отдаленного будущего. Пока же И. И. Шувалов решает заручиться полной поддержкой самой Елизаветы — пусть Ломоносов в первую очередь займется мозаичным изображением императрицы. Его предстоит выполнить на Усть-Рудницком заводе, и мастерам нужен прежде всего в качестве оригинала отличный живописный портрет. Выбор М. В. Ломоносова падает на Федора. Называть фамилию нет нужды — Шувалов и так поймет, о ком идет речь, и несомненно согласится, лучшего живописца, и по его мнению, не найти: «Что ж до портрета надлежит, с которого делать, то я думаю, что наперво хотя один лик скопировать с самого лутчаго приказать Федору». Федор, иначе — Федор Степанович Рокотов, уже в те годы признанный русский портретист.
Художнику следует иметь природное дарование, но изощренное правилами, рассуждением и прилежностью к трудам; надобно многое видеть, много читать и много учиться, чтобы направить оное, и сделать его способным к произведению творений, достойных потомства.
Архип Иванов. Понятие о совершенном живописце. 1789
Картина из собрания Государственного Исторического музея была необычной. Очень необычной.
…Стены зала увешаны картинами. Узкая прорезь поднявшегося над камином зеркала с отражением окна. Потолок с росписью. Покрытые тонкой золоченой лепкой проемы дверей. Несколько расставленных на полу, будто забытых, живописных холстов. Среди них великолепный мужской портрет во всем многообразии обязательных для представительства аксессуаров, венчаемая летящим Зефиром красавица Весна, смешной калмычонок с подрамником в руках — вырезанный по силуэту своеобразный каминный экран, поражавший воображение современников иллюзорным правдоподобием.
