Начало «случая» — его отметит в «Петровском» помещенная под мраморным медальоном-портретом Елизаветы надпись: «Императрица Елизавета Петровна посетила Петровское 12 июля 1749 года». Правда, Шувалов одной этой памяткой не удовлетворится. Очень скоро он обратится к А. Г. Разумовскому с просьбой… подарить ему и «Знаменское-Денисьево». Теперь уже бывший фаворит благоразумно исполнит желание своего преемника. Но вся полнота связанных со «случаем» возможностей и власти придет к И. И. Шувалову не сразу. Слишком прочны годами складывавшиеся отношения Елизаветы со старым фаворитом.
Но Мавра Егоровна и здесь едва ли не первая успевает подметить происходившие с царицей перемены. Может, и ей было спокойнее со старым знакомым Разумовским, только после награждения чином И. И. Шувалова императрица неожиданно обращает внимание на совсем пустого человека — кадета Н. А. Бекетова. С этим мальчишкой — самовлюбленным, торопящимся выхватить у жизни побольше, — старым приближенным общего языка и вовсе не найти… И если уж перемен не миновать, лучше самой руководить ходом событий.
Елизавета Петровна продолжает любоваться этим участником спектаклей, которые разыгрывались во дворце воспитанниками Сухопутного шляхетного корпуса, а Мавра Егоровна уже успевает подсунуть Бекетову притирания, от которых появляется на лице багровая сыпь. Остается только намекнуть царице о «сумнительной» болезни, и Елизавета сама брезгливо отвернется от незадачливого кандидата. Дорога для Шувалова открыта. Очень скоро А. Г. Разумовскому приходится расстаться с привычными покоями бок о бок с личными апартаментами императрицы — они будут переделаны для всесильного отныне Ивана Ивановича Шувалова.
Если живописцу недостает времени и удобности видеть натуру, а имеет он превосходное дарование, то может учиться с картин, рисунков и естампов, произведенных искусными мастерами, кои умеют избирать лучшее и употреблять оное с разумом во всех своих творениях.
Архип Иванов. Понятие о совершенном живописце
Итак, рокотовский «Кабинет И. И. Шувалова» — память о перешедшей в стены Академии художеств коллекции мецената. 1757 год. Тем больше вопросов вызывалось датировкой копии, выполненной А. Зябловым. Раз она была написана двенадцатью годами позднее оригинала, то, как принято считать, последний должен был составлять собственность Ф. С. Рокотова. Иначе каким образом художник мог представить своему ученику возможность копирования? Ведь, расставшись со своей коллекцией, И. И. Шувалов долгие годы провел за границей, и его отношения с Рокотовым, какими бы сначала тесными они ни были, не могли не прерваться. Отсюда делался и второй вывод, что «Кабинет» писался Рокотовым для себя — то ли на память, то ли как род учебного упражнения.
