Перехватив направленный на нее взгляд одной из женщин, Каро поняла его значение: «Что такой красавчик делает с такой невзрачной особой?»
Каро сознавала собственную заурядность и красоту Грандистона, но пронзила женщину взглядом: «Невзрачная я или нет, но сейчас он мой».
Теперь она знала, что они привлекают внимание, и это никак не связано с ней. Дело не только в его внешности. Его осанка и естественная уверенность — признаки воспитания и знатного происхождения.
Как у Хилла. Даже в то ужасное время она поняла, что Хилл знатного происхождения, а Мур — нет.
— Вы очень смелы, мистер Грандистон, — игриво поддразнила она. — И почти барственны в своих ожиданиях. В вашем семействе есть титул?
— Это послужит моей пользе или моему позору?
— Кто может стыдиться титула?
— Дарьен сомнителен, а новому графу Феррерзу есть от чего краснеть.
— Дарьен?
— Просто кладезь мерзости.
— Феррерз?
— Казнь его предшественника за убийство осталась на севере без внимания?
— Ах, это! — сказала Каро, сообразив, что от волнения совсем растерялась. — Нет. Этот случай часто упоминается как доказательство, что все равны перед законом.
— Вы говорите цинично, миссис Хантер. Вероятно, так и есть.
— Просто я думаю, что аристократов, наказанных за преступления, несколько меньше, чем нищих.
— Ваши доводы верны, признаю. Но эта несправедливость распространяется на всех людей, обладающих собственностью. Уверен, что с вами закон обошелся бы мягче, чем с какой-нибудь оборванкой.
Каро посмотрела на старую горбунью, суетливо собиравшую в ведро навоз. Она продаст свой трофей садовнику за несколько пенни.
— Увы, сэр, вы правы, и эта бедняга должна быть в богадельне.
— У вас доброе сердце.
— А вас это не волнует?
— Я редко замечаю подобное. И это, несомненно, подтверждает ваше низкое мнение об аристократии.
Вот оно, доказательство. О Господи, они свернули на Силвер-стрит. Никто здесь ее не знает, и все-таки это опасно.
— Я не имею низкого мнения относительно всех аристократов, — сказала она. — Графиня Аррадейл известна в Йоркшире своей благотворительностью… теперь она маркиза Ротгар. Но есть и другие примеры. Эти истории все слышали. Они весьма отвратительны.
— А низшие классы всегда добродетельны?
— Нет, конечно. — Что, если появится кто-нибудь из слуг Филлис и узнает ее?
— Я вижу хорошее и плохое на всех уровнях, — сказал Грандистон. — Например, многие аристократы праздны, но некоторые ответственно работают в правительстве и управляют своими владениями. Но у них есть и другие интересы. Есть мода на науку, промышленные разработки и даже изобретения типа точных часов. Множество аристократов — Ашарт, Иторн, Ротгар и даже новый граф Феррерз — увлечены транзитом Венеры.
