— Это какое-то Средневековье, тебе не кажется?
— Таков Йоркшир.
— Я встречал цивилизованных йоркширцев. В том числе женщин. Графиня Аррадейл, например.
— Такая же ужасная, особенно теперь, когда она еще и маркиза Ротгар. Мне нравятся женщины приятные и податливые.
Губы Торна дрогнули.
— А если твоя Доркас такая? Что тогда?
— Безмозглая — да, в это я могу поверить, но податливая… Не из этой конюшни.
Торн тоже поднялся:
— Позволь мне заняться этим, Кристиан. Ты создан для действий, а не для переговоров и тонких расследований.
Кристиан шагал по комнате.
— Я не могу сидеть на месте. Хорошо тебе, ты хозяин жизни, у тебя все всегда под контролем.
— Спасибо, — сухо заметил Торн.
— Помилуй, это вовсе не упрек!
Друзья не стали на этом останавливаться, но все-таки это прозвучало укором.
Торн имел привычку все контролировать и сверхъестественно владел собой. Наверное, все из-за того, что он родился герцогом и рос без семьи. Когда ему было три года, его мать вышла замуж за француза и ей не позволили увезти сына из страны.
Торна растили безупречно добросовестные опекуны и попечители.
— Если я и женат, брак можно аннулировать, поскольку с обеих сторон было принуждение, — нарушив неловкую тишину, сказал Кристиан.
— Это всегда непросто, — покачал головой Торн. — Можно уцепиться за необходимость осуществления брачных отношений, когда клятвы произносятся вне церкви…
— Мы определенно этого не сделали.
— Если кто-то лишил ее девственности, это трудно доказать.
— У меня не было согласия отца, — сказал Кристиан. — Это наверняка кое-что значит.
— Нет. Это и было главным пунктом реформы Хардуика: дать родителям контроль над малолетними и предотвратить тайные браки. — Он взял Кристиана за руку. — Не волнуйся. Мы это уладим. Какие документы у тебя есть?
Кристиан думал об этом.
— Никаких.
— Никаких?!
— Я вылетел оттуда уязвленный до глубины души и без клочка бумаги. Даже не могу вспомнить имя священника, который сочетал нас.
Торн закатил глаза.
— Мне было шестнадцать!
— Если бы людей вешали за отъявленную глупость, что, между прочим, неплохая идея, ты угодил бы на виселицу. Одному Богу известно, где находится реестр и потрудился ли священник передать его епископу. А как насчет свидетелей? Кто они?
— Половина людей в этой проклятой гостинице. Как она называлась? Кажется, «Бараний хлев». Где-то около Донкастера.
— Я положительно тону в полезных деталях.
— Там была еще тетушка, — сказал Кристиан. — Если она все еще Фроггат, ее будет легко найти. Ни один нормальный мужчина на ней не женится.
