Да, молчаливой ее не назовешь, но голос, такой низкий, теплый, не раздражает, не производит впечатления сорочьей трескотни, как у большинства женщин. И потом, ему в голову не приходило, что когда-нибудь он услышит про себя такое, во всяком случае, ни отец, ни сестра ничего подобного ему не говорили. Хм, кумир! Итак, доктор Ламберти, у вас есть поклонница, вероятно, единственная.
– А вот теперь даже имя не сразу вспомнила – стыд-то какой! Вы не представляете, какие дебаты я устраивала по поводу эвтаназии! У меня были оппоненты со своими принципами – к примеру, принцип уважения чужой жизни – звучит, а? Похоже на спор о том, что следует надевать в «Ла Скала» – фрак или смокинг...
– Спасибо, Ливия.
– Ой, извините, я не всегда такая болтливая, только когда встретится интересный человек, я так счастлива, что привелось поговорить с вами! У вас ведь ко мне какое-то дело, да?
– Да. Я хотел поговорить об одной вашей знакомой – Альбертой Раделли.
На другом конце провода внезапно воцарилась тишина.
– Не сейчас, разумеется, а как-нибудь на днях. Может, у вас найдется минутка? Для меня это очень важно.
Какое-то время она продолжала молчать, даже дыхания не было слышно, хотя он чувствовал: она все еще здесь. Наконец опять раздался этот низкий, теплый голос, правда, в нем проскользнули какие-то нотки... нет, не бюрократические, есть другое, более подходящее определение, менторские, что ли, – да, пожалуй, менторские.
– У меня есть много нелюбимых тем, Альберта – одна из них. А нелюбимые темы я предпочитаю не откладывать.
– Вы хотите сказать, что мы увидимся прямо сейчас?
– Да, немедленно.
– Куда мне подъехать?
– Тут на улице Плинио, в первом этаже моего дома, есть бар. Я вас наверняка узнаю: на суде глаз не сводила. Через сколько вы будете?
– Через десять минут.
Жизнь – это кладезь чудес, чего в ней только нет: лохмотья, брильянты, нож в спину и Ливия Гусаро. Он положил трубку, в голове слегка шумело, как будто хватил лишнего... Кстати, это мысль: он налил себе полстакана «Фраскати», взглянул на молодого человека, который то ли жив, то ли умер, и рука его дрогнула.
– Я должен уйти... ненадолго. Похоже, вино вам не помогает, сейчас закажу бутылку виски, чтоб вы не чувствовали себя так одиноко. Но помните: чем меньше вы пьете, тем лучше.
Этот компромисс был ошибкой как с медицинской, так и с психической точки зрения, но придется опять рискнуть, главное – чтобы Давид не пил потихоньку от него. Если пока не может обойтись без виски – пускай пьет не таясь.
