- Привыкнуть к этому до конца невозможно. Всегда замечаешь что-нибудь новенькое.
Я резко остановился и нагнулся, присматриваясь к почве. Слой пыли под нашими ногами кое-где украшал круглый узор. Крошечная стеклянная бусинка сверкала в центре окружности, а от нее расходились во все стороны линии волоски, такие тонкие, будто их выводили иголкой. Сферические полушария дополняли рисунок, и весь он был размером не более десятицентовой монетки.
- Что это? - удивилась Стаен.
- Я их называю цветами из пыли. Только не прикасайся, иначе все рассыплется. Мой друг считает, что это кратеры микрометеоритов. Видишь стеклянное зернышко в центре? Сюда попал метеорит, а рисунок вокруг него прочерчен ударной волной, от которой поднялась пыль. Мой друг даже книгу об этом пишет. Интересно, что узоры появляются далеко не на всякой поверхности, а лишь на тончайшем пылевом покрытии.
- А ты сам что о них думаешь?
- Я же сказал тебе, цветы из пыли. Их тут знаешь сколько, если приглядеться?
- Давай искать вместе.
Мы двинулись дальше мимо неуклюже громоздившихся полуразрушенных валунов, мимо небольших кратеров.
- Как странно, - продолжала Стаен, - что на этом отрезке пути так много легкой пыли, а я всегда думала, что рельеф на Луне однообразный, здесь ведь нет ни ветра, ни водных потоков, которые могли бы сместить верхний слой почвы, отшлифовать ее мельчайшие частицы.
- Ты права, что-то тут не по правилам.
Мы молча пошли дальше. Я высматривал подходящую площадку, чтобы расставить наши тенты. Вскоре мы со Стаен оставили позади, если можно так выразиться, лес валунов и вышли на открытое место. Вид отсюда открывался сногсшибательный, прямо-таки созданный самой природой Стоунхендж - терраса на склоне холма, окруженная рядом грубых колонн. С восточной стороны кольцо колоннады размыкалось и оттуда виднелась уходившая вдаль плоская равнина. Почти полная Земля низко нависала над узенькой полоской горизонта. Казалось, на этой подернутой рябью глади, похожей на океанскую поверхность, вот-вот вынырнет парус, и прибой заплещется на песчаной отмели.
Потрясенная Стаен остановилась, как вкопанная, и лишь повторяла:
- Какое чудо! Какое невероятное чудо!
Она обернулась ко мне.
- И ведь до нас здесь еще никто не был, правда?
- Ты же видишь, здесь нет следов. Я приберегал это местечко для особого случая.
"Бог покарает меня в конце концов", - кольнула мысль.
- А теперь пора вылезать из скафандров, не мешало бы подкрепиться. Умираю с голоду, - заявил я.
