, вдевала в уши тяжелые серьги в виде полумесяцев, обвивала шею великолепным колье с подвесками, а запястья – браслетами (все эти ювелирные изделия были золотыми, с бриллиантами и жемчугами). Любой, кто ее видел, мог подумать: вот передо мной счастливая женщина, которую муж прямо-таки осыпает драгоценностями
[74].
Ну а мадам де Фаволь? По сравнению с госпожой де Байёль, она что – казалась или была не такой счастливой женщиной? У нее ведь даже и кольца-то не удалось найти в описи. А дело вот в чем. Ей «давным-давно», как призналась бедняжка нотариусу (когда он, описывая после кончины ее супруга имущество семьи, тщетно искал хоть что-нибудь), пришлось продать все свои драгоценности. По документам создается впечатление, что мадам де Фаволь была не такой светской женщиной, как другая наша героиня, ей были куда ближе домашние хлопоты, и она, казалось, изо всех сил старалась поддержать в глазах окружающих статус семьи крупного буржуа, в глубине души страдая от вечного безденежья[75]. Дома она ходила в своем любимом темно-лиловом бархатном халате в разводах, украшенном шелковыми пуговицами особой формы, называвшейся в те времена «озера любви», куда чаще, чем в выходных костюмах. Однако в ее гардеробе и таких было предостаточно, особенно – платьев из тафты, скроенных по последней моде. Зато, сколько ни ищи, все равно не обнаружишь здесь ни кружев, ни вышитых изделий. В сундуках мадам Фа-воль не найти никаких следов дамского нижнего белья, совершенно очевидно, что она изъяла его из-за того, что оно было изношенным, а любопытных взглядов тех, кто производил опись имущества, очень хотелось избежать.
Зато в сундуках мадам де Фаволь было полным-полно постельного и столового белья. Даже больше, чем у Байёлей[76]. Вообще создается впечатление, что обе семьи придавали довольно большое значение еде. Кроме лакеев и горничных обе держали кухарок. Они располагали в обоих домах для приготовления своих соусов и жаркого просторными кухнями с печами, где для подвешивания над огнем котлов были сделаны специальные крючья, на стенах висели целые батареи железных, медных и бронзовых кастрюль, сковородок и прочих емкостей для приготовления пищи, в контейнерах для воды содержались многие ведра этой необходимой для нормального существования жидкости, а кроме всего этого, стояли столы и длинные узкие скамейки, шкафы и буфеты, откуда доставали предназначенную для повседневного пользования фаянсовую и оловянную посуду.
