— Ты этого хочешь, Маретэн Стогггул? Быть нашим лидером? — едко спросил Бассе.
Переодевшаяся в кожаные леггинсы и тунику молодая женщина подошла к Бассе.
— Ни о чем подобном я не мечтаю. Потому что понимаю — я не имею на это никакого права, — мягко сказала Маретэн. — Зато, пожалуй, я более объективна, чем любой из вас, и не могу не видеть подозрения, зависти, мелких перебранок между лидерами отрядов и полного отсутствия дисциплины. Неудивительно, что вы проигрываете войну за независимость.
Медда насупился.
— Скажи это Джерве и увидишь, как быстро он отрежет тебе голову.
— Именно поэтому я говорю тебе, а не ему.
— Она права, — заявила Майя.
— А тебя вообще не спрашивают, — рявкнул Медда.
— Ты сам понимаешь, что все это правда, — настаивала Майя. — Я не раз восторгалась ее храбростью. Если бы не Маретэн, мы бы никогда не получили столько оружия.
— Фу! — сморщился Медда. — Женщины всегда держатся друг за друга!
— Раньше никто так не говорил! — горячо возразила Майя. — До оккупации мужчины и женщины были равноправными!
— Времена уже не те, — заявил Медда. — Мы должны смотреть в будущее, а не в прошлое.
— Хватит тупо повторять заповеди Кэры! — В глазах Майи зажглись злые искорки. — Думай сам и поймешь, где правда!
— Ты так и не приняла культ и веришь в Миину, как и в стародавние времена, когда мы были столь слабыми, что не смогли дать отпор в’орннам! Кэра дает нам силу порвать с прошлым и взглянуть в будущее.
— Ты не прав, Медда, — заявила Маретэн. — Культ Кэры создали гэргоны. Это уловка, чтобы разобщить кундалиан, — сделать вас слабыми, безвольными и оторванными от прошлого.
— Замолчи, тускугггун! — зло прищурился Медда. — Еще раз предупреждаю, держи язык за зубами. — Он дернул головой. — А теперь давайте узнаем, что хочет нам сказать Джерва.
Новости у Джервы были весьма неприятные. Рядом с ним в палатке находился Касстна, лидер отряда Сопротивления, в который Майя и Бассе привели Маретэн. Джерва сидел за складным столом, разложив перед собой грубо начерченную карту окрестностей. Касстна стоял рядом, слегка расставив ноги и сложив руки на груди. Грубое лицо перекосилось от злобы, свежие раны на щеках уродовали его еще больше.
— Ты свободен, Медда, — проговорил Джерва, не отрывая глаз от карты.
— Я бы хотел остаться, — неожиданно заявил Медда.
— Это не просьба, а приказ, — свирепо уточнил лидер отряда.
— Пусть остается, если очень хочет, — бросил Касстна. — Скоро сам пожалеет о своей глупости.
