– Это не дерево, Егорыч – тихо проговорил он, глядя на деда – Там было не дерево.
– Я знаю – ответил дед и с какой-то холодной, почти ледяной уверенностью кивнул.
Макс перевёл взгляд на костёр. Носилки прогорев, рухнули вниз, и теперь за пламенем не было видно тела. Казалось, что его и не было никогда, и всё это просто обычный костёр, такой же, как и те тысячи костров, что горят в его городе каждую осень.
– Мы просто жжём листья – Макс печально ухмыльнулся. Теперь ему не нужны все эти глупые отмазки. Он знает точно, в этом костре сгорело тело человека, погибшего в схватке с непонятной тварью, и он точно знает, что это реальность, и там, во дворе его дома ночью было не дерево. И может даже не крак. Но то, что там было – это было какое-то существо, темное и агрессивное, не убившее его только потому, что не захотело. Существо, которое могло вырваться в тот мир отсюда. Двадцать два года назад, через семь лет после того, как всё это началось здесь, в тридцати километрах от города – нет ничего, что помешало бы им пересечься в тот поздний вечер.
Макс заметил, что пламя понемногу оседает, словно разомлев от трапезы и клонясь в сон. Густой дым тянущийся вверх тоже редел, унося с собою в небытие то, что когда-то было человеком. Макс мельком взглянул на Машу. Та стояла словно застыв, несмотря на сильный жар идущий от костра. В её взгляде мелькала растерянность.
Может она думала о бренности людской жизни, может о том, что будет дальше с ними, с жителями этой маленькой деревни словно в предвидении названной когда-то Чёрной рощей, Макс не мог угадать точно. Он видел только, что девушка испугана и напряжена, и ему вдруг стало её жаль. Жаль даже больше чем погибшего и сожжённого мужчины, жаль больше его матери и жены, потому что они хотя бы знали то время, когда не было этого ужаса. А она не знала, и скорее всего не узнает никогда. И её однажды вот так же сожгут, накрыв простынёй и полотенцем.
Макс тяжело тряхнул головой, силясь выбросить из неё эти мысли. Костёр уже почти догорел, и жар потихоньку спадал, прячась в раскалённые угли словно сытый зверь в свою нору.
– Пойдём, Максимка – услышал он тихий голос деда, и молча развернувшись, торопливо зашагал вперёд. Он не стал искать глазами Пашку, понимая, что тот скорее всего уже давно следит взглядом за ним и за дедом, чтобы свалить отсюда при первом же знаке. Слишком тяжёлое выходило мероприятие, а Пашка такие не любил, стараясь как можно быстрее с них сруливать. Макс это знал хорошо. За пятнадцать лет дружбы он узнал о Пашке очень многое.
