— А ты подумала, почему ты любишь меня? Ведь не из-за денег же — я знаю, что ты не такая. Нет, я уверен, что мы просто созданы друг для друга и все эти годы ждали нашей встречи.
— И ты правда позвонишь своим родителям и скажешь, что мы хотим пожениться?
— Немедленно, если ты ответишь мне «да».
Надино лицо расплылось в улыбке.
— Да, — сказала она и, прильнув ко мне, принялась целовать меня, повторяя между поцелуями, — да, да, да, да, да.
— Надя, это самое счастливое мгновение в моей жизни. Так я позвоню родителям? Подожди, сейчас достану фотографии.
Когда через двадцать минут меня соединили, снимки с изображением «Билтмора» и моих мифических родителей были уже разложены и Надя их внимательно изучала.
— Здравствуй, папа, — сказал я, — как поживаешь? Нет-нет, ничего не случилось, все в полном порядке. Да, поэтому и звоню. А мама дома? Идет к другому аппарату? Мамочка, у меня для тебя сюрприз. Догадайся. Потрясающая новость. Я женюсь. Да-да. И я уверен, что она вам очень понравится. Самая красивая девушка на свете. Она русская. Я так и знал, что ты это скажешь. Раз я в нее влюбился, значит, вы ее тоже полюбите. — Ну, и так далее в том же духе. Я подмигнул Наде, и она ответила мне сияющей улыбкой. На другом конце провода в Нашвилле женский голос неустанно повторял: "Служба точного времени банка "Камберленд Вэлли". Сейчас четыре часа пятьдесят одна минута".
Когда я повесил трубку, Надя схватила фотографии, прижала их к себе и снова воскликнула: "Да, да, да, да!"
После того как она покурила, всплакнула и мы еще разок трахнулись, я спросил:
— Есть у тебя какие-нибудь вопросы?
— Вопросы?
— Ну да, обо мне и вообще о чем хочешь. Надя задумалась, потом попросила:
— Расскажи мне еще раз про сестер и про брата.
Я рассказал и про это, и еще много чего про Америку: какие там машины, какой климат, какие дома, какие дети и школы. Когда запас вопросов истощился, Надя сказала:
— А теперь твоя очередь.
Я спросил ее о родителях. Оказалось, что отец у нее год назад умер, поэтому, как она считает, у матери не будет больших неприятностей из-за того, что она сбежала на Запад. Я спросил ее о братьях и о владивостокских друзьях, а потом перешел к делу.
— Знаешь, Надя, — сказал я, — у меня есть к тебе еще один вопрос. По-моему, муж и жена не должны ничего скрывать друг от друга. Про своих девушек я рассказал тебе все. Может быть, ты теперь расскажешь мне про Колю?
Казалось, мой вопрос ее огорчил.
— Все хотят, чтобы я рассказывала про Колю, — сказала она.
