— А кто такой этот Кефовер?
— Сенатор из Теннесси, — ответил я.
— Ну, и что он собой представляет?
Я собирался ответить, что, хотя Кефовер большой любитель выпить и поволочиться, он все-таки сделал много хорошего как сенатор, но успел сказать только: "Он пьет…", как кто-то сразу меня перебил:
— А кто не пьет? Лучше послушайте, что я вам расскажу про Билли Ноулэнда. — И пошло, и поехало…
Я отправился на поиски Уэйда и нашел его в группе студентов, столпившихся у рояля. Пианист как раз встал, чтобы немного отдохнуть, а его место занял какой-то кудрявый юноша, принявшийся наяривать боевой гимн Стэнфорда. За гимном последовала песня "На стэнфордской ферме", которую пели на мотив "Интендантов":
Только джин и виноват
В том, что тянет на разврат
На ферме, на ферме…
Я тоже присоединился к хору, и мы еще с полчаса горланили всякие песни, из-за чего гости постарше стали покидать зал. Потом кто-то крикнул:
— Поехали в Саусалито! Слышали, там открылся новый кабак, "Амалфи"?!
— В Саусалито сейчас не попадешь, — сказал парень за роялем.
— Почему?
— Мост не работает.
Через минуту до них дошло, и все враз загоготали и заорали наперебой: "Мост не работает! Мост не работает!" Под «мостом» имелись в виду Золотые Ворота в Сан-Франциско.
— Хочешь поехать в Саусалито? — спросил я Уэйда.
— А как девушки?
Выяснилось, что девушки хотят домой.
— Все было просто замечательно, — сказала Фиби, — но мне завтра с утра на корт, а Глория ночует у меня.
Было полдвенадцатого.
Когда мы выходили, толпа у рояля грянула новую песню:
Мы Билли увезли в автомобиле,
Доставили до места, где он жил.
Мы Билли привезли и уложили,
Поскольку Билли крепко заложил.
Последнее, что я слышал, уже входя в лифт, был дружный рев: "Калифорния победит! Калифорния победит!"
По дороге домой девушки, не закрывая рта, обсуждали свежие новости. Я преклонялся перед ними, не в силах понять, как можно держать в голове сразу столько событий, как они умудрялись запомнить, кто на ком женился и кто у кого родился. Когда мы подъехали к дому Фиби, она, разумеется, сказала напоследок: "Мы, наверно, страшно много болтали", а Глория спросила: "Так вы, говорите, откуда?"
— Из Вандербилтского университета, — ответил я. — Это на юге, в Нашвилле. Там поют народные песни и угнетают негров.
— Это что, шутка? — спросила Глория.
Прощаясь, она сказала:
— Вы вполне милые мальчики, хотя немного чудные, — и подставила мне щечку для поцелуя. Уже войдя в подъезд, она обернулась и крикнула:
