Стефка приносила еду, сигареты, хвалила: молодцы, трудяги! И вскоре квартира приняла обжитой вид. Пусть не прежний, но на сторонний взгляд – вполне приличный.
Полина вернулась домой. Вначале не заметила перемен, была замкнута в себе, без внимания и интереса ко всему вокруг. Лишь на уговоры Стефы вставала с дивана поесть, вымыться.
Когда окрепла, втянулась в хозяйство, лишь тогда увидала, сколько работы проделано в доме. Оставалась уверена: это благодаря Стефе, ее заботе, ее руками, иначе быть не может – Божий промысел.
Будет, конечно, брехня – сказать, что Петро всякий раз вспоминает о Долинском. Дни набиты хлопотами, как табак в этой сигарете. Куда денешься… Сын Андрюшка уложил на землю свой велик, переднее колесо почувствовало свободу, завертелось, и спицы слились в сплошной шуршащий круг.
Припомнились Тикану Сашкины слова: «Время катится, как то колесо, звеня и подпрыгивая».
Сегодня бы он Сашке поддакивал.
Время и впрямь бежит скаженно. Пацаном, бывало, день до вечера – огромный. Неделя – долгая, конца не видать. Год – вообще меры не имел. А теперь время – с горы на полной скорости…
Сашку порезали в мае. Уже полгода. Летит колесо, набирает обороты…
Чумовой Сашка… Будто вовсе не было его в городе, не куролесил, не шутил… А какие финты откалывал! И никого не колышет, что сгинул человек, – все заняты, суетятся. Куда спешат, мураши? Обидно… С нами так же будет. Корова хвостом – хлысть! Как муху. И несут тебе венок от профсоюза.
Одно хорошо, слава Богу, Андрюшка растет, днем и ночью, как на дрожжах…
В конце октября Полина позвала на день рождения. Не свой, понятно, Сашкин. Встретила радушно. Само собой, в темном платье, темно-красные бусы, только волосы не в трауре, светятся.
На серванте, за стеклом, Сашкино фото. Кожаная кепка, воротник плаща поднят. В глазах смешинка. Смотрит на корешей – мол, хорошо, что пришли, и я с вами здесь. Прошу к столу, дамы и господа…
А стол накрыт по всем правилам, как положено: салаты, холодец, копченый балык и прочие прелести для услады гостей. И уж вовсе негаданно: Полина выставила запотелую фасонную бутылку. В золотистом ее нутре плавал перчик.
Хлопцы переглянулись. Помня сухой закон в этом доме, пришли с пустыми руками.
Полина смущенно стала оправдываться:
– Не знала, какую именно вы любите…
Вася не сдержался:
– Мы ее уважаем в любой посуде. От кружки до канистры.
Стефа сидела рядом с хозяйкой, по привычке, распорядилась:
– Петро, наливай. Ты у нас мастер в этом спорте.
