– Пара гнедых, – загундосил Сашка, – запряженных заре-о-о-ю…
– Ото самое, – перебил Тикан, – и человек скроен по такому расчету: пара ушей, пара глаз, пара ног, легких – два, мочевых пузыря – тоже…
– Что-о-о? – расхохоталась Стефка.
– Он прав, не мешай, женщина. У него два мочевых пузыря: один для холодной, другой – для кипятка. А между ними – смеситель.
– Тебе смешки, а у меня темно на душе…
– Петро, ты заметил, что хвороба всегда начинается в неподходящем месте: то в голове, то ниже.
– Все сказал? А кто вчера зубами чечетку наяривал, помнишь?!
– Петруня, самое лишнее у человека – это печень. Не было б ее – пей не просыхая.
Тикан будто ждал такого поворота.
– И я о том: пора завязывать. Кончай, Сашка, бухать не по-людски. Я не доктор, скажу, как знаю: можешь принять пол-литра, как мы сейчас, и остался в соображении – на здоровье. Медпункт не требуется. А два литра загрузил – уже перекос, помороки в мозгу, обратного хода не будет…
Стефка удивилась, как Петро вывернул на эту больную точку. Она прикрыла ладонью стакан.
– Мне хватит… Один вопрос можно?
– Давай, если один.
Стефка убрала со лба рыжую прядь, откинулась на спинку стула.
– Саш, скажи, у тебя что – вексель от Бога?
Сашка молчал. Хохмить расхотелось, а всерьез ответа не было. Под правым глазом дергалась кожа. Пытался думать, но кроме вялого матюка на свою личность, ничего не возникало, ни одна мыслишка не пискнула. Только слышал, как стучит кровь во всех уголках тела. Наконец разжал губы:
– Стефка, ты человек умный, по земле ходишь. Знаешь, что я про тебя говорил?
Тикан с ходу нахмурился, оборвал:
– Брось, баламут! Делать нечего!
– Петруня, ты – пехота, не поймешь. Я должен сказать. Иначе не могу. Стеф, я говорил: ядом твоего сердца можно убить кита.
Стефка улыбнулась:
– А чё, правду сказал – могу убить. Но вас это не касается. Вы не киты.
– А кто?
– Вы – килька в рядовой укладке. Сорок три копейки баночка. Не больше.
Долинский кивал, соглашался:
– Учись, Петро, мы уже в дирижеры не годимся. Как ни крутись, брат, а жопа сзади…
Сашка говорит: у тебя лицо жениха, когда спешишь обедать.
Федор Бесфамильный
Полина и Стефка нагрузили нам тяжеленные сумки харчей.
Сдурели, что ли? Куда столько? Командировка не на полюс.
Но Полина утихомирила:
– Хороший запас не в тягость. Правда, Петро?
– Само собой… – подтвердил Тикан.
Женщины, как всегда, оказались правы.
Прибыли мы в Заболочье, устроились с жильем. И сумки пришлись кстати, будто найденные. Первое время рубали как боги, каждый за двоих. Короче – хавали от пуза. Но когда остались одни крошки, задумались. Затылки скребем.
