– Ах ты, чума! – из-под горшка кричу.
Хочу врезать за такую встречу, но не получается. Горшок от удара на уши налез, туго сидит, будто припаян.
Это сейчас так складно выходит, а в том мокром положении у меня разума не было, один черный туман. Кинулся сгоряча вперед – и враз кулаки о стенку ссадил. Размахался напропалую Стефку достичь, но все мимо. Без толку грохот устраиваю. Каждый косяк, каждый угол меня пинает. Тычусь по квартире, как слепое котя, только калечусь. Под ногами стекло битое…
Я Стефку на звук ловлю, а она, змея, за спиной спрашивает:
– Как дела, жених?
Значит, донесли уже, раззвонили о письме в гараж. А может, про другой левый заезд пронюхала, у них, мокрохвосток, эта служба четко поставлена. Но мне плевать. У меня в глазах темень и на душе обида. Головой мотаю, горшок стянуть не могу.
Чистый кошмар!..
Слышу, Андрюшка ревет-заходится. Жалко пацана. Чувствую, пора кончать балаган. А с благоверной я потом посчитаюсь, отольется ей эта потеха. Но как вылезти из горшка, не соображу.
Решил на мировую пойти, так сказать, временно. Стефке велел Федю позвать, внизу ждет. А она еще выдрючивается, на цырлах стоит. Наобещал ей всяких слов, – смякла, рыжая, кликнула дружка.
Только Федя на порог ступил, слышу, ржет, поганец, остановиться не может. Друг называется…
– Лопнешь, смердило! – говорю. – Лучше помоги на свет выйти.
Приложил он руки к горшку – у меня в черепе все клепки трещат.
– Стой, – кричу, – чего крутишь, она ж не на резьбе.
Начал он другим манером, – один хрен, не идет, хоть убей!
Федя говорит:
– Надо автогеном резать.
От его советов плакать хочется. В кого он такой умный?..
– А чё? Попробуем?..
– Морда, – говорю, – ты ж мне мозги автогеном расплавишь…
– Я аккуратно, мозги не трону…
Подумал он и решил:
– Мозги тут ни при чем. Их мало, наружу не выпирают. Тебе уши конкретно мешают. Может, рискнем?
– В каком смысле?
– Подрезать немного.
– Сгинь, дубина!
– Я аккуратно…
Даже Стефка вмешалась:
– Ты что, Федор, ополоумел?!
Решили в «скорую помощь» сходить, случай ведь с медициной связан. Полотенцем горшок обмотали, позор спрятать. Повел Федя за руку, как слепца, мое дело – ноги переставлять. Зубы сцепил, молчу, как памятник. А Федя долдонит без стопора:
– Не торопись горшок снимать, тебе к лицу. Помнишь «Железную маску»? Учти, женщины имеют крупный интерес к маскам, липнут на тайну. Горшок тебя красит лучше всякой медали…
Всю дорогу в таком духе измывается.
Говорю:
– От Долинского научился, вижу.
