* * *
Клетка пуста и наружу открыта.
Ветер о дверцу колотится влет.
То ли я – жертва бессрочного быта.
То ли – не жертва, а наоборот.
Память как листья летит, облетая,
Вечер блажен, но усердствует зря.
Осень моя и судьба золотая,
Тускло мерцая и еле горя,
Что наплела ты в усердии пыла,
Чем одарила в движении дня?
Что ты в себе безнадежно сокрыла,
Думой нездешней тревожа меня?
День догорает в тумане камина,
Мрамор горяч и искусен вполне.
Жизни четвертой уже половина
Лунным серпом исчезает в окне.
3 августа 2004
* * *
Я справедлив не более, чем сон,
И вы меня не менее жестоки,
И каждый раз, зайдя за небосклон,
Я попадаю в мертвые потоки.
Вот я веслом табаню тишину.
Вот я верчусь опять в водовороте.
И, затевая новую войну,
Торчу, увы, на безнадежной ноте.
Вотще я жил до появленья Вас
В убитом мире, сером и свирепом,
Не подымая на природу глаз,
В своем упорстве, мелком и нелепом.
Простите мя, живая неживых,
Не отводите бережного взгляда.
Быть может, на земле я тоже буду – быхъ —
Достойным сыном вечности и стада.
10 августа 2004
* * *
Мне еще успеется побывать в аду,
Мне еще успеется полетать во тьме,
Я еще накланяюсь Божьему суду,
Если там останусь я в своем уме.
Проливные дождики льются за окном,
Листья полотенцами до травы висят.
Думаю, не думаю только об одном.
Сон мой продолжается весен пятьдесят.
Лик твой полукаменный и вечерний Плес.
И беседки золото на крутой горе.
Кто меня, отшельника, в этот край занес,
В самой неразборчивой и слепой поре.
Звезды в небо падали. Осень и жара.
И огни нездешние словно наяву.
Ты явилась обликом моего ребра.
И с тех пор без просыпу я один живу.
15 августа 2004
* * *
Что мои беды размером с обиду,
Что мои грусти в пространство дождя…
Я же уехал в зеленую Ниду
С бронзовым бюстом на фоне вождя.
Я же начистил загарами плечи,
Стадом пасомый искусным вельми…
Может быть, выберем станцию встречи
В гибельном Риме, а можно – Перми,
Чтобы помочь тебе в вечной заботе
В каждой из игр до конца не пропасть,
В бедной игре безрассудства и плоти,
Где, что ни карта, то – битая масть.
