Сперва из Тулы, позже из Итаки,
По кости принеся к его ногам.
И много позже, помолившись Богу
И вспомнив всю минувшую дорогу,
Стал яму рыть глубокую под храм.
26 ноября 2001
* * *
Спуститься в ад во вторник поутру —
Забыть дела, заботы и задачи,
Не чистить снег немереный на даче,
Дрожа от холодрыги на ветру,
Где жгут друзья и недруги костры
И греются всю смерть напропалую,
Ошую – те, а эти – одесную
От главной в тартар правильной дыры.
Я вспомню всех, увидев в свой черед,
Я вспомню всех, оставленных на воле, —
И тех, с кем виделся давно ли,
И тех, кто был по имени народ.
И на листе, линованном в обрез,
Составлю список долгий, без помарок,
И, возвращаясь в среду, мне подарок
Засунут в душу колебаний без.
И просыпаясь позже, чем привык,
Я разложу записанное разом —
Жаль, не помощник в этом деле разум,
А только голос, память и язык.
29 ноября 2001
* * *
Ты жалок, беден, скушен и смешон,
Ничтожен так, что за людей обидно.
И что с того, что этого не видно
Со всех пяти невидимых сторон.
Ничтожен так, что Богу невдомек,
Что в той пыли тебя лежит частица,
Что смотришь ты с бездумьем очевидца
На этот – в клетку – призрачный мирок,
Что с важностью тюремного клопа
Обходишь царство от стены до койки,
Не любишь солнце посреди помойки —
Воняет им до одури толпа.
Толпа рабов, врагов и неврагов,
Толпа людей и недопрочих тоже —
Дай счастье им, нерукотворный Боже,
Среди других и этих берегов.
И как бы было длить нежизни нить,
Кабы не знать, что вылезшие дале
Обрящут жирный профиль на медали,
Дабы в уродстве душу утолить.
29 ноября 2001
* * *
Они-то думали, что мы – всего ошибка,
Так, опечатка в книге Бытия,
И посему заботились не шибко,
Как тщили дни условно ты и я.
Как мы пасли оставшееся стадо
От плена их, законного вполне,
Под едкий дым костра и самосада
При ими же загаженной луне.
Они прошли – от пули и облавы
Ни памяти, ни мысли, ни следа,
Ни даже грана мимолетной славы,
Как нам случалось прежде иногда.
И вот опять трехглавые просторы.
Опять народов в гости к нам толпа…
По осени пылают мухоморы.
И между них – народная тропа.
29 ноября 2001
Элегия
Эпоха босяков от бродского до рейна
Закончилась смешно сорокиным и ко,
С эпохою другой капусты и портвейна,
Нанайских жигулей, рязанского трико.
Курсистки из Тувы, из Курска гимназисты
Уходят в интернет, в запой и сторожа,
Туда, где любят их взахлеб социалисты,
От радости такой немея и дрожа.
Закончилась, увы, с шуршанием пространства
И тлением миров Де Сада и Рене —
Трагедией рабов холуйства или пьянства,
