Все отвечало вечному обряду,
За будущие муки им в награду
Дома вручались, парки, парики,
Чтоб это все в семнадцатом году
Собрать в костер и сжечь неторопливо
Во время бунта, игрища, разлива
Под праздничную резвую дуду,
Что пела громко музыке не в лад,
Предвосхищая важность ритуала,
Когда же жертва эта допылала,
Пошел ужо с мечом на брата брат.
Так Петр, проснувшись, спас родной народ,
И вслед за ним и мы готовим жертву,
Которой быть, да будет мертву,
Конечно, не теперь, а в свой черед…
23 августа 1993
* * *
Устало, непохоже и бездонно,
И некому сказать про этот свет,
Вот почему он плачет монотонно,
Как будто бы его и вовсе нет.
Нет облаков и черных, и пернатых,
Нет голубей, воркующих навзрыд,
Железных, неподвижных, виноватых,
Под пенье скудоумных энеид.
И легкое движение оттуда,
Где было и уснуло бытиё,
Вещей забытых сваленная груда,
И влажный свет ее и не ее.
И что мне издалёка переливы
Щемяще-уходящего лица,
Мне кажется, что некто были живы,
Как мы, в пределах медного кольца.
23 апреля 1997
* * *
Как грубо, светло и бешено,
Бережно, нежно так
Было кольцо подвешено,
Несущее вверх гамак.
Сети ячеи крупные,
Проруби пьяных глаз,
И неподсудные, и неподкупные
Речи венчали нас.
Все, что дрожало – тлело,
Все, что дышало – жгло,
Как тесто пучилось тело
Нáбело и набелó.
Проруби глаз парили,
Пар по земле таща,
Мы на мгновение были
Мгновенней стрелы и праща.
И как это было грубо,
Бешено было как,
Когда разнополые губы
Сплелись, как пальцы в кулак.
15 декабря 1997
* * *
Заклятье пало почему-то так,
Как падает не занавес, но штора,
А может, свет дрожащий светофора,
А может, на пол – стершийся пятак.
И голова от туловища вдаль
Куда-то плавно унеслась поспешно,
И стало вдруг грешнó, точнее, грéшно
В крутом рассудке размешать печаль.
И все опять звенит, напряжено,
Все на пружине взведено и сжато,
Как будто в стены дряхлого Арбата
Господь прорезал круглое окно.
И я смотрю на мельниковский дом,
И рук твоих тепло стекает в душу.
Я, может быть, и этот дом разрушу,
Что дался нам с таким большим трудом.
Девятый день сплошного января,
Зеленый чай пролит во время оно,
И ты, босая, сладко спишь у трона,
В растворе спирта пальцы растворя.
22 февраля 1999
* * *
Как дышала наотмашь дико,
Как садилась насквозь, до дна,
Так, что вздрагивала повилика,
Так, что гасла в окне луна.
Эта осень сквозь красный омут
Среди глади кривых зеркал
Отстраняла рукою холод,
Что во влаге твоей сгорал.
Как дождем исходило небо
Среди черных завес плаща,
Рот отверстый давился хлебом,
Вздрагивая и трепеща.
