* * *
И так в веках – мне плыть, и плакать,
И возвращаться к берегам,
Где гам лесной, и гать, и слякоть,
И крики уток по утрам.
Где парк и дом, снесенный веком,
И симметричен пней расклад,
Как было раньше в царстве неком,
Здесь был разрушен некий град.
Лишь уцелели эти ели
И этот пруд среди дерев,
Да небеса, да звук свирели,
Да детства жалостный напев.
1 октября 1968
* * *
Казалось, все было некстати:
Знакомство, зима, Кострома.
Тускнели на полках тома,
Начавшие жизнь на Арбате.
Печален апостольский лик
И плесень на бронзе двуглавой.
Как будто владевший державой,
Встречал меня нищий старик.
Встречали пустые глазницы,
Встречали сутулые плечи,
Но речи – нездешние речи!
Но руки – как крылья у птицы!
Он был одинок, не у дел.
Он был за пределами боли,
Оставленный всеми. И доли
Иной на земле не хотел.
Иначе он мерил обиды
И мерой иною – потери.
И заперты наглухо двери,
Открытые настежь для виду.
И лампа в шестнадцать свечей
Мою освещала удачу…
И разве я что-нибудь значу
Без этих негромких речей?..
1 декабря 1969
А день подаренный не гас,
И так тебя мне не хватало,
Но небо лишь соединяло
Степями разделенных нас.
И о простор его с разлета
Мы бились. Падали в пески.
И те паденья и броски
Лечили память и работа.
И кто за это нас осудит,
Что дни палим в огне строки?
Да будут боли нам легки,
Да будет нам как есть – да будет!
29 ноября 1970
* * *
Последний час потерянного дня,
Меж сном и встречей нáдолго застрявший,
Мой долг, мой выкормыш вчерашний,
Спаси от жалости меня.
Мытье посуды. Ветер за окном,
Не сон, не явь – усердные потуги…
Слова, заоблачные други,
Помыслим вместе об одном.
Поверим – в неизбежность буден,
В кровосмешение стиха
И в то, что речь всегда тиха
У тех, кто миру неподсуден.
28 февраля 1971
* * *
Не плыл тот вечер медленно к реке,
Не гнал пастух пестреющее стадо.
Но было сердце и закату радо,
И куполам, темневшим вдалеке.
Застывший пруд асфальтом окружен,
И лип листы шершавы, как ладони.
А мальчик, заблудившийся в Сульмоне,
В московский пруд до одури влюблен.
Еще когда у Понта коротать
Недолгий век, и мерзнуть, и молиться.
А на Арбате чопорные лица
Ему дано прощально понимать.
Играй, труба, за флейтой торопись,
«Тенелла, о тенелла» – ту же фразу,
Какую не сфальшивили ни разу
Моя судьба, любовь моя и жизнь.
1 ноября 1972
* * *
Благослови вас свет создавший
И ты, на грани света, век.
Забытый Бог и зверь, уставший,
Как все познавший человек.
Благослови вас увяданье,
Покоя стертые черты,
