— Конечно же нет! — возразила я. — Нет, конечно, нет.
Он слабо улыбнулся, встретившись глазами с моим взглядом. Какой-то скрытый источник вернул его щекам прежний цвет.
— Схожу за водой… — пробурчала я и опрометью бросилась к двери.
На улице, с трудом переведя дыхание, я прислонилась к стене дома. Я была пьяна. Он жил. Дикий хоровод сцен пронесся в моей голове — змеи, черные знаки на светлой коже, темно-синие круги у него под глазами и трупные пятна, без сомнения, свидетельствующие о скорой смерти… Король эльфов, на коленях у огня, непреклонный, непобедимый. Бессмертный.
— Боже, смилуйся, не мучай меня… — пробормотала я.
Мне все это приснилось, я была трезва. Он скончался. Удары его сердца, как струи воды, пролились сквозь мои пальцы. Когда вернусь, то найду труп.
Перед дверью стояла кружка с водой. В спешке я отпила из нее и толкнула ногой дверь. От возникшего потока воздуха пламя свечи замерцало. Он вытянул мой крест из-под повязки и начисто вытер его. В свете свечи сверкнули драгоценные камни; он раскачивал его на цепочке и задумчиво рассматривал. От того, что он бросал мрачную тень на стену, на мгновение мне показалось, будто с ним в воздухе парил Христос. Игра теней прекратилась. Эрик выпустил из рук цепочку, увидев меня. Не проронив ни слова, он схватил мою руку, вложил крест в ладонь и зажал пальцами, будто бесценное сокровище. Когда он выпрямился, иссохшая от температуры кожа под железным кольцом растрескалась и вновь начала кровоточить. Если бы этот ошейник когда-нибудь все же сняли, то на шее остался бы ужасный рубец. Зловещая память на всю его жизнь… При взгляде на рубец я опять испытала чувство жуткого стыда. Я принесла лекарство, захватила пальцами из пузырька немного мази, приготовленной из алтея, и хотела нанести ее на трещину на коже, но Эрик оттолкнул мою руку.
— Оставь это… — пробурчал он.
Покраснев, я взяла связку корпий и заменила повязку на ране на его бедре, от которой исходил неприятный запах. Я знала, что делаю ему больно, и слышала, как он скрипел зубами, сжимая в кулаке пучок соломы. Когда я закончила эту процедуру, он глотнул из кружки воды и с закрытыми глазами опустился наконец на соломенный настил, служивший ему постелью.
Ночной влажный холод стелился по полу. Шерстяной платок, в который я плотно закуталась, покрылся изморозью. Ноги мои превратились в ледяные столбы, да и на руках Эрика появилась гусиная кожа. Я подоткнула со всех сторон одеяло на Эрике. Съежившись от холода, присела совсем рядом с ним на корточки, но лучше бы мне взять его на руки, чтобы охранять каждый исстрадавшийся вздох. Я считала эти вздохи, сравнивала их, не осмеливалась изменить позу, боясь, что Бог в свирепом расположении духа вводит меня в заблуждение и на этот раз даст ему умереть.
