- Что?
Девочка вытерла рукой глаза, на лице у нее остались грязные полосы.
- Я теперь нигде не живу, - всхлипнула она. - Хожу по дорогам и прошу подаяние.
- Разве у тебя нет родителей? Нет никакого пристанища?
- Нет, моя мать была уличной женой. Она умерла этой весной. С тех пор я не имею крыши над головой и хожу по дорогам.
"Уличная жена? Красивое название для шлюхи!" - подумала Суль.
- Но ты, очевидно, до этого была девственницей?
- О, да. Мать так старалась, чтобы я не пошла по ее пути.
- И все-таки ты выбрала этот путь!
- Они знали, кем была моя мать, - стыдливо произнесла она. - И решили меня обучить...
Суль стиснула зубы.
- Я бы хотела обратить их в камни, оставив им человеческие чувства. Чтобы люди пинали их тяжелыми башмаками!
Мета онемела. "Кажется, я напугала ее", - подумала Суль, внимательно глядя на девочку.
- Все будет хорошо, - сказала она, - выдавив из себя улыбку. - А где жили вы с матерью?
- Около речки. Мы как раз идем туда.
- Прекрасно.
Это было довольно далеко. Девочка по-прежнему всхлипывала. Но теперь это был просто жалкий и несчастный ребенок, вцепившийся в гриву коня.
Наконец Мета указала на какую-то землянку, которую Суль даже не заметила и которая напоминала дыру в земле. Она помогла девочке спустить с коня.
- Я не думаю... - нерешительно произнесла Мета, - что нам следует туда входить...
- Почему нет?
- Я не хочу...
"Глупая, - подумала Суль, - тебе же нужен какой-нибудь дом!" Это была жалкая, мрачная нора, вырытая под крутым откосом.
Обнаружив что-то вроде входа, Суль нагнулась и вошла внутрь. На кровати, прямо напротив нее, лежал полуразложившийся труп.
"Выходит, она не могла похоронить мать! - удрученно подумала она. - Не с кем поговорить, некого позвать на помощь. Нужно забрать отсюда все необходимое, ребенку здесь жить нельзя".
Она нашла котелок - убогую посудину без ручки. Вышла и, с силой тряхнув пару столбов, завалила землянку.
- Вот. Пусть это будет ее могилой. Мир ее праху, - пробормотала Суль и быстро опустила в яму защитный амулет. Теперь дух мертвой не будет преследовать их. Суль не нуждалась в чтении молитвы, но ради девочки сложила из ивовых прутьев крест. То, что она сама называла предрассудками, было ей несвойственно.
Мета по-прежнему тихо и безнадежно плакала. Еще около часу они брели вдоль речки, пока не подошли к месту, где течение было медленным, Суль разожгла костер.
Это было красивое, открытое место, река здесь разливалась и заканчивалась небольшой плотиной.
