– Давай. Дорогу показать?
– Спасибо, разберусь как-нибудь!
Едва студент вышел, как Алексей бросился к шкафам и тумбочкам. Ну да… сразу-то не заметил, да и не смотрел, а вот сейчас видно – тут зубная паста не так лежит, тут вот мыльница сдвинута, в общем, перерыто все. Даже обидно – что, Беспалый его совсем за дурака держит? Кто же будет хранить сокровища там, где живет? Тем более, в помещении с таким хлипким замочком? А с другой стороны – ай да Юрик, ай да комсомольский лидер! Видать, мало показалось чужого-то добра! Ай, глаза завидущие, руки загребущие… А ведь он на одном этом обыске не остановится, нет, золото и драгоценные камни – страшная сила, у многих крышу сносила, не только у Юрика.
Как бы не помешал этот прыткий парнишка главному делу! А ведь может, может помешать, гнида. Эх, все-таки надо было его там, на болоте, и закопать! Вот так всегда – сделаешь людям добро, а потом каешься.
Ишь, как ловко все рассчитали, библиотекари хреновы. Интересно, Эсмеральда насчет сокровища в курсе, или Юрик ее использует втемную?
На следующий день Алексей прикупил в местном универмаге фибровый чемодан старинного образца, с блестящими металлическими уголками. Смутно припоминалось, что именно о таком чемодане рассказывала Федотиха, впрочем, никаких других в магазине и не было.
Помахивая чемоданом, направился мимо клуба к себе. Вдруг показалось, что кто-то внимательно смотрит ему вслед из окна. Кажется, здесь располагалась библиотека…
А потом принялся ждать, в конце концов, больше от него ничего не зависело – оставалось лишь надеяться на Емельяна. Дни тянулись медленно, нудно, ничего интересного не происходило, обрыдло все, и хотелось только одного – подогнать, ускорить течение времени, вопреки пословице: поспешишь – людей насмешишь.
Протокуратор частенько уходил на реку, прихватывал с собой удочку или брал у кого-нибудь из местных лодку. Никакого улова чаще всего не было, да и не в рыбе было дело, не за тем приходил Алексей. Сидя на берегу или в лодке, он подолгу смотрел на воду или в небо, на медленно плывущие облака, смотрел и думал. О сгинувшей в смертном пламени турецкого штурма семье, о Константинополе, о своем месте в мире… Ну, для себя он давно уже все решил – здесь, в этом мире, остался свой Лешка Смирнов, кстати, еще не рожденный. Империя ромеев, точнее – ее жалкий осколок в лице Константинополя – давно стал родиной Алексея, именно там он обрел свое счастье, свою любовь и все прочее, так необходимое любому – родной дом, дело, которое интересно, друзей. Ну и конечно же положение в обществе, уважение и то, что называют иногда респектабельностью, если можно употребить здесь такое слово. И всего – всего! – протокуратор добился сам. Пусть империя далеко не идеальна, и это еще мягко сказано, да и не бывает совсем идеальных государств, пусть – это его родина, его дом, за который нужно бороться, бороться до конца.
