Страна великого дракона, или Командировка в Китай | страница 65
Он сразу помрачнел.
– Нет. Я был солдат маньцзурской армии. Я сидел сибирский лагерь. – И тут же добавил. – Но рюсски я оцень люблю.
Вот так, подумал я. Несмотря на пребывание в лагере военнопленных этот пожилой китаец сохранил уважение к России. Не смешивает ее народ и тоталитарный режим, правивший ею.
На этот раз мы летели по маршруту Ченду-Пекин на самолете “Airbus A-340”. Поднявшись по трапу в самолет, мы стали занимать свои места. Может на этот раз мне повезет и достанется место у иллюминатора? Не тут-то было, мое место было в среднем ряду. С моего места я мог лишь наблюдать во время взлета мощные двухщелевые выдвижные закрылки «Аэробуса», отклоняемые щитки и прочую механизацию крыла.
Когда мы взлетели, ко мне подошел китаец средних лет интеллигентной наружности.
– Простите, – обратился он ко мне на русском языке, – я слышал, вы разговариваете по-русски. Я профессор русского языка и литературы в университете Ченду. Могу ли я пообщаться с вами, попрактиковаться в языке?
– Пожалуйста, – я любезно показал ему на свободное кресло рядом со мной.
И весь полет мы говорили с ним только о Китае. Я засыпал его вопросами. Какой у вас политический строй: социализм или… Социализм, не очень уверенно сказал он, словно опасался, что это произведет на меня плохое впечатление. Да в общем-то, велика ли разница между рыночной экономикой и их социализмом с обширным частным сектором и рыночными отношениями. Как говорил Конфуций: неважно, какого цвета кошка, черная или белая, важно чтобы она мышей ловила. Он поинтересовался, каких китайских поэтов я читал. Как я понял, он большой любитель китайской поэзии.
Пассажирский самолет Airbus A340
– Никаких, – уверенно ответил я. Он посмотрел на меня так, как, если бы я сказал, что ничего не слышал о Пушкине. Не может быть!
– Но вы хотя бы знаете каких-нибудь знаменитых китайских поэтов? – Он назвал мне несколько имен. Это мне ничего не сказало.
– Да поймите, – стал объяснять я ему, – у нас подавляющее большинство населения вообще не знает, что в Китае существует поэзия. Вы не обижайтесь, – продолжал я, – но откуда мы можем знать? В школе этого не преподают. В библиотеках, книжных магазинах китайской литературы и книг о Китае практически нет. Мы также не видим китайских фильмов, одни лишь гонконгкские боевики про китайские единоборства. У нас некоторые до сих пор еще представляют Китай таким, каким он был во времена культурной революции. Для многих из нас Китай – белое пятно на карте.
