Пока что, решил он, для него более разумно сконцентировать силы на розыске и подготовке нового партнера для Черного Солнца. Потом, когда поток боты возобновится, он сможет разбираться с любыми другими проблемами, которые могут возникнуть. В конце концов «Черное Солнце» было бы ничем, если бы не умело приспосабливаться.
Быть шпионом во вражеском лагере непросто. В этом наблюдении не было ничего особенно оригинального или удивительного — у правды редки подобные атрибуты. Но от этого было нисколько не легче. Чтобы тайно работать на вражеской военной базе, тебе нужны глаза в большем количестве чем у грана и наблюдательность как у мужчины-х'немте. Надо всегда держать в уме что шпион — посторонний, чужак; никогда не ослаблять внимание — ни даже на секунду.
Не то, чтоб кто-то имел причины подозревать шпиона — тем более, что сейчас хатт и прежний адмирал показали, что они не те кем кажутся; и при этом они оба были мертвы. Но это война и шпионов, как правило казнят когда ловят. И их ловят — причем многих — в местах куда менее приятных, чем Ремсо на какой-то позабытой планете, в глухом уголке галактики.
Еще более усложняло положение то, что были смерти. Смерти, за которые шпион, который служил двум хозяевам под двумя именами — Столп для сепаратистов графа Дуку и Линза для Черного Солнца — был, по крайней мере, частично ответственен. Важно ли было для мертвецов что виноват тот, кто известен как Столп или Линза?
Нет.
А важно ли для одной из двух тайных испостасей, если вторую найдут и казнят?
Это вызвало унылую усмешку.
Столп — первая кличка была той, с которой шпион обычно отождествлял себя, будучи завербован сепаратистами раньше, чем «Черным Солнцем» — симпатизировал многим из этих людей. Недавняя смерть одного из врачей оказалась неожиданно болезненна для него, хоть она и не была результатом его подпольной деятельности. Столп часто думал про опасность повседневной жизни среди врагов. Даже если живешь среди племени убийц — обязательно появится какая-то привязанность к кому-либо из них. А среди врачей, медсестер и прочего персонала убийц не было — все они были целителями, и если к ним попадал павший враг — они уделяли раненому то же умение и заботу, что и одному из своих. Их долгом было спасать жизни а не судить их.
И потому было тяжело когда — как Столп или Линза — шпион был вынужден причинять им боль, что порой становилось необходимым.
Конечно, со справедливым возмездием придет и долгожданное освобождение, хоть боль не утихнет и за десятилетия; но порой цель казалась невозможно далекой, скрытой в тумане плотном, как испарения струящиеся с бесконечных болот, и мелкие детали повседневной жизни — такие как дружба, заботы, связи — начинали брать верх.
