Вопрос, который поставил Гете, был не только вопросом о трагичности смысла жизни; он также сумел выразить чувство о том, что человек не нуждается в обществе. Сен-Пре представлял собой совершенно социальный тип нормального героя; Вертер же стал Человеком для самого себя, или Посторонним. «Я совершенно одинок, и нахожу жизнь весьма приятной в этом состоянии, созданном для таких людей, как я...». Деревья и горы значат для него больше, чем человеческие существа. Сорок лет до этого Александр Поуп говорил, что истинный предмет постижения человечества — это человек. Руссо и Гете создали новое понимание человека как существа, остающегося одиноким, вне общества, в некотором роде отверженного божества. Они заявили, что истинный предмет постижения человечества — это бесконечность.
Может сложиться впечатление, что после того, какую реакцию у читающей публики вызвали романы «Новая Элоиза» и «Вертер», любое повторение подобного эффекта было бы уже невозможно. Однако такое повторение было, и, как следовало ожидать, семь лет спустя после выхода в свет «Вертера», но на сей раз уже в форме драматического произведения. Его автором был Фридрих Шиллер, начавший писать свой опус в восемнадцатилетнем возрасте. Сегодня, само собой разумеется, драма «Разбойники» кажется нам несколько напыщенной, мелодраматической и нелепой. Однако многими современниками Шиллера она считалась одной из наиболее опасных книг, когда-либо написанных рукой человека. Ницше как-то приводит слова одного старого немецкого офицера: «Если бы Бог знал, что Шиллер напишет своих «Разбойников», он не создал бы мир».
Подобно «Юлии» и «Вертеру», книга являлась плодом глубокого разочарования. Шиллер был сыном полкового хирурга, и уже с малого возраста был записан на службу к правителю своего отца, Герцогу Вюртембургскому. Герцог распорядился, чтобы Шиллер стал доктором. Однако у юноши отсутствовал всякий интерес к медицине, чего не скажешь о его страстном увлечении литературой. Герцог воспротивился подобным увлечениям и запретил Шиллеру писать. В возрасте двадцати лет Шиллер становится доктором и находит тем самым деньги для выхода в свет «Разбойников», оплачивая издание книги из собственного кармана. (Издание, естественно, было анонимным). Два года спустя пьеса была поставлена в Театре города Маннгейма; Шиллер покинул службу, чтобы быть в день премьеры в театре. Публика, переполнившая зрительный зал, в котором присутствовало множество интеллектуалов из близлежащих городов, встретила спектакль с восторгом. Бурные аплодисменты, которые доносились до Шиллера, сидевшего в дальнем углу театра, стали для него началом славы.
