— Да принимайте же, Христа ради, — услышала она торопливый голос Ивана Павловича, — берите под мыш-ки, чуть-чуть придержите. Удержитесь, не упадете?
— Нет, — прошептала Фанни и, подавив отвраще-ние, охватила в свои нежные объятия покрытые нечистота-ми и землей с клопами плечи Васеньки и держала их, пока не подоспел Идрис. Вместе они оттянули его и положили на носилки. Веревку распутали и спустили для Пороха.
— Ух, да и клопов здесь! — раздался его веселый го-лос. — Ну и кусачие! Аж как собаки. Так и напали!
И сейчас же показалась его голова, он ухватился креп-кими пальцами за борта ямы и стал вывязывать веревку.
— Да оставь ты ее, — сказал Иван Павлович, у кото-рого нервное напряжение начало проходить.
— Помилуйте, ваше благородие, такая добрая верев-ка. И на походе она нам пригодится да и дома лишней не будет… Да вот и готово.
Назад впереди всех шла Фанни. Она подавалась мед-ленно, неуверенными шагами, наматывая нитку. За ней Порох и Идрис несли на носилках Васеньку. Сзади всех шел Иван Павлович.
Вдруг раздался полный отчаяния голос Фанни:
— Нитка оборвана. Все остановились.
— Надо искать. Найдем. Где же она, она недалеко, ей некуда пропасть, — спокойно проговорил Порох.
Носилки поставили на землю и, нагнувшись над зем-лею и став во всю ширину улицы, пошли, а Идрис и Порох поползли на четвереньках.
И вспомнилось Ивану Павловичу училище и игра «в лисичку». Бумажный след мелких обрывков потерян в кустах за Лабораторной рощей. Широкой лавой разъе-хались юнкера и ищут бумаги. Они изображают гончих собак. И вот кто-то тявкнул. Показались клочки бумаг, и все кинулись к нему и поскакали веселой вереницей по следу искать запрятавшегося юнкера-«лисичку». Им надо поймать его и вырвать из-под погона лисий хвост. Там призом явится этот лисий хвост и маленькая ленточка с жетоном… Здесь выигравшему — жизнь, а проигравше-му — смерть в страшном подземелье…
Глаза и руки напряжены. Пальцы нервно хватают то куски навоза, то перья, то соломины, травки…
Мелькнула под ногтем мягкая тонкая полоска, еще и еще.
— Нашел, — крикнул он. — Сюда!
— Ну, слава Богу! — сказала Фанни и подошла к не-му, тяжело дыша.
— Испугались?..
— Я-то! Ну что вы!
Задор мальчишки заглушил только что сказанное ею робкое, женское: «Ну, слава Богу!».
Фанни взялась за нитку. Порох с Идрисом вернулись за Васенькой и опять пошли в прежнем порядке.
С нервной дрожью ожидали утра. Проснется город, замигают таинственные огоньки в окнах, засветятся бу-мажные рамы и явятся люди на улицу.
