При помощи расспросов узнали, где «ямынь», китай-ский кремль, присутственные места города. Он оказался на значительной глубине под землей, на большой площа-ди, выкопанной Бог знает в какие первобытные времена. Здесь светилась переплетом больших окон фанза, помеще-ние тифангуаня и его канцелярии, а с боков были фанзы поменьше, для чиновников и солдат караула. По другую сторону площади находился обширный постоялый двор, на который и въехали казаки.
Было около четырех часов дня. Устроив Фанни в ма-ленькой комнате, любезно уступленной хозяином в своем помещении, разместив казаков и лошадей и узнав, что в ямыне присутствие чиновников до шести часов вечера, Иван Павлович собрался сейчас же идти в ямынь.
— Дядя Ваня, возьмите меня с собой, — попросила Фанни. — Мне страшно здесь одной, без вас.
Иван Павлович согласился. Он приказал Пороху как хорошо говорящему покитайски, Царанке и пяти казакам следовать с собой, а четверым остаться при ло-шадях.
В полной темноте подземелья, где мрак рассеивался только мутным красноватым светом, лившимся сквозь бу-мажные окна ямыня, Иван Павлович прошел через пло-щадь.
Стража не хотела его пропустить, он предъявил до-кументы, и его с его спутниками провели в длинную ком-нату с соломенными циновками на полу. Вдоль комнаты по обеим стенам стояли низенькие столики, и полуголые писцы кисточками разведенной в небольших чашечках тушью писали на длинных и узких полосках бумаги жел-товатого и красного цвета. Подле лежали большие печат-ные книги, свитки бумаги и газеты. Перед некоторыми в плоских круглых чашечках дымился бледный чай.
Полная тишина стояла в комнате, освещенной целым рядом ночников и двумя висячими керосиновыми лампа-ми с плоскими железными абажурами.
Старый китаец в замасленной темно-синей шелко-вой кофте, надетой на голое тело, и в широкой черной юбке, мягко ступая ногами в туфлях, ходил между стола-ми. У него была седая косичка, и лицо его, темно-корич-невое, покрытое тысячью морщин, было маленькое, как яблочко.
При виде Ивана Павловича с Фанни и казаками он степенно подошел к ним, присел в виде привета, потом подал каждому маленькую темную иссохшую руку и, улыбаясь беззубым ртом, спросил по-китайски, что нужно русским вооруженным людям.
Он подчеркнул слово «вооруженным», как бы дели-катно намекая Ивану Павловичу на неуместность входа в ямынь казаков.
Иван Павлович понял намек и приказал казакам выйти на двор и ожидать его там. Фанни осталась принем.
