Сзади, как стены, берегут ее грозные отроги Хан-Тенгри, теперь весь он во всем своем очаровательном блеске, розовый и сверкающий снегами, дрожит в мира-жах воздушной выси.
Точно Бог с вершины Своего трона смотрит на мир и улыбается ему, и радуется всякой твари.
Вот Он тряхнул Своей рукой, и высыпались яркие се-ребряные звезды, выплыл таинственный месяц и понесся по небу любоваться Божьим миром и чаровать его свои-ми колдовскими чарами…
Красота! Красота! — Вы не устали, Фанни?
— Да разве можно устать среди этой красоты!
У нее точно крылья выросли. Она чувствовала себя легкой и подвижной, бесконечно счастливой, как счаст-лив бывает первобытный человек, когда приблизится он к Богу в своих творениях.
— Я так счастлива, дядя Ваня. И я сама не понимаю, почему… Но так счастлива я еще не была никогда. Что со мною, не знаю. Но так хорошо! Почему это так, дядя Ваня?
— Мы у подножия Божьего Трона, и Господь взира-ет на нас, — задумчиво говорит дядя Ваня.
Оба долго и восторженно смотрят на гаснущую в не-бе высокую вершину. Розовые тона перламутра заката исчезли на ней, она померкла, посинела и уже загорелась с другой стороны опалом, отражая ей одной видную с ее высоты луну.
Как хорошо! Как хорошо!!!
Еще пять дней они шли по пустыне, потом был невы-сокий перевал и глубокий спуск в долину, где стоял «го-род ада» Турфан. Подземный город.
Степь покрылась людьми. В болотных низинах зеле-нели поля риса. Мягко шелестела большими пушистыми метелками джугара, и, точно лес камыша, стояли плантации гаоляна. Тропинка обратилась в дорогу, и от нее во все стороны пошли разветвления красной пылью покры-тых дорог.
Громадные горбатые быки, запряженные в тяжелые двухколесные телеги, стояли возле скирд. Голые, с повяз-кой у бедра люди, темно-красные, обгоревшие на солнце, работали в полях. Встречались всадники на маленьких лошадках. Их костюмы и прически были оригинальны и разнообразны. Сюда сбирались люди со всех окрестных гор… Проехал важный китаец с маленькой свитой солдат в синих курмах с белыми кругами на груди и с головами, обмотанными чалмами. Он подозрительно посмотрел на встречных и приветливо, улыбаясь лицом, но с холодны-ми глазами ответил на поклон Ивана Павловича.
Дикий житель гор на поджаром от худобы коне, сам полуголый, с выдающимися ребрами грудной клетки, с копной черных волос, украшенных перьями и раковина-ми, с большим колчаном со стрелами за плечами и с гро-мадным луком у седла, в пестрых отрепанных панталонах и башмаках, промчался, обгоняя их; проехали киргизы в малахаях и халатах и остановились поболтать с казака-ми. Показался город…
