Вбежал встревоженный начфин редакции старший лейтенант интендантской службы Батраков, пожилой угрюмый финансист с тонкими кривоватыми ногами, будто навечно упакованными в перешитые для него трофейные яловые немецкие сапоги. Своей скрупулезностью и придирчивостью он доводил сотрудников редакции до белого каления.
— Звали, товарищ полковник?
— Гляди! — Лазак перевернул чемоданчик, шумно высыпал на стол горку пачек с шиллингами. — Два миллиона четыреста тысяч! Ликуй, начфин!
Но Батраков не ликовал, даже, по-моему, испугался изрядно:
— От-откуда?
— Да вот Венгрия долг за книги вернула. Старший лейтенант привез.
— Как привез? — все еще не мог прийти в себя Батраков.
— Ну, как привозят? В данном случае поездом, разумеется. Это ты из Бадена на машине возишь, благодаря доброй душе своего редактора.
— Без конвоя сопровождения? — у Батракова округлились глаза. — Да небось еще без надлежащего оформления?
— Что еще тебе там за оформление, бумажная душа! Сам ведь знаешь, какой был договор! Словом, принимай деньги, запихивай в несгораемый свой сейф, а старшему лейтенанту выдай расписку на всю сумму. И завтра же начинай выплату по долгам. Только не сразу — по частям. Завтра за бумагу, дня через два — за печать, ну и так далее.
Но Батраков замахал руками:
— Ничего я не приму! Незаконно это! Вчера вы меня за зарплатой в штаб отправляли. Два автоматчика сопровождения, закрытая машина. А денег всего сколько? Зарплата и прочие выплаты — не менее чем двадцать тысяч. А здесь — два с половиной миллиона! Мамочки! Меня же посадят! Нет, не приму! Не приму!
— Примешь, куда денешься! — нажимал Лазак. — Я сейчас приказ напишу, по всей форме, с печатью. Примешь!
— Не приму!.. Небось и бумаг на них никаких не оформлено?
— Как это не оформлено? Вот чековая книжка. По ней вся сумма и получена. В форинтах, конечно, Два к одному.
Я вытащил чековую книжку из груды пачек и победно сунул под нос Батракову.
— Что это за филькина грамота? По-каковски написано? Не понимаю! И потом, если по ней все получено, почему она у тебя? Как тебе в банке деньги выдали, а книжку вернули?
— А я ее вроде как потерял. Написал заявление, они приняли. — Я чувствовал, что сам безнадежно запутываюсь. — А здесь, дома, поискал — и нашел.
— Вот! Улавливаете, товарищ полковник? Потерял, нашел... Сплошное беззаконие! Нет, что хотите со мной делайте, хоть увольняйте, хоть на гауптвахту отправляйте, но приказу принять эти деньги не подчинюсь. Ни устному, ни письменному. Ни в каком виде.
